Видимо, страница с отзывами на себя любимую подождет, а страницу-дневник-копилку уже придется сделать, потому что к “Дискотеке” уже попадается невероятно прекрасное.
Музыка катушечных магнитофонов!!!
Музыка 70, Музыка 80.
Вот сайт о музыке 70-х и 80-х, а еще там есть коллекция телепередач. И там вообще много чего есть, я там с удовольствием поживу. И потанцую )
Я написала две первых главы. Это как я уже говорила, две второй раз первые главы, а еще будут третья и четвертая тоже второй раз (вы следили за руками?)), потому что я уже начинала, но отставила, и то, что я пишу сейчас, мне нравится намного больше, если выбирать между “совсем не нравится” и “нуу, серединка на половинку”…
Я медленно запрягаю, это мой собственный недостаток. Возможно, он мне нужен, потому что я выносливый конь и, взнуздавшись, еду потом мерно и долго, до финиша, не бросая. Такой уже не конь, а верблюд. Так что, я сама совсем не против своего недостатка: долго раскачиваюсь, понимая, что впереди труды и они будут длиться и длиться.
Но тут важно все сделать вовремя. Потому что, чем дольше я подступаюсь, тем длительнее будет инерция вхождения в текст, и тем, по моему мнению, хуже получатся первые главы. А они важны-важны.
Ясно, что какие-то грани себя можно для пользы дела изучить и выучить, и все равно каждый раз будут какие-то новые обстоятельства, которые нужно будет свести вместе, слепить, дунуть-плюнуть и ждать – оживет ли сложенное…
Continue reading
Какие-то куски этого текста я писала время от времени и первые ужасно давно, я тогда обреталась на самиздате, выкладывала их, написанные на коленке, в комментариях толклись люди и всем страшно нравилось и требовали, еще-еще, пиши еще. Ясное дело, мне тоже это нравилось и я послушно написала главу и другую и третью, и вдруг стал там ворочаться сюжет, вернее, какие-то вещи стали расти сами, не слушаясь меня, и они оказались, такими, не сильно веселыми, состоящими не из цветных лазеров и ритмичного бумканья, а из черных парковых деревьев, стылой зимы, приходящей туда, где было жарко и лето. В общем, там стало что-то оживать, и это что-то совершенно не понравилось никому, и мне тоже, потому что я стремилась быть в тепле и внимании, как тот кот на батарее, да чтоб еще и гладили сверху…
Оказалось, писать настоящее я была не готова. Потому бросила и ушла. Конечно, правильно сделала, потому что и не готова, и не умела, а мозгов как раз хватило на то, чтобы прислушаться к себе и понять, вот так, как ждут – “ляля, тополя”, я писать не хочу, а так, как получается, не умею еще.
И были там еще заморочки, в частности, главная, наверное, на сегодняшний день такая частность, от которой я избавилась, и только после этого сумела снова взяться за этот роман. Я говорю об автобиографичности текста. Свое прошлое пользуют, всегда. По-разному. Жизненный опыт автора задействован, косвенно или прямо, уточню, мы сейчас говорим о попытке писать, а не о попытках высасывания из пальца “ятожетакмогу, почему я не пелевин-донцова-паланик”, когда автор изо всех сил превращает литературу просто в кубики для игры.
Так вот, буквальное использование собственного опыта позволяет создать атмосферу, эпоху, героев – в определенных текстах. Хорошо назвал свой прекрасный светлый роман о детстве Ганс Фаллада – “У нас дома в далекие времена”… И действительно, читаешь и ты там, у них, в той Германии тех далеких времен. То есть собственный опыт просто пересказан прекраснейшим талантливым автором и лег в основу автобиографической книги. Таких отличных книг можно перечислить немало, наверное, каждый автор пишет свою, а еще, по бытующей поговорке, и каждый человек может написать одну неплохую книгу – книгу своей жизни.
Continue reading
Они иногда случаются. И я несколько раз думала, не открыть ли отдельную страницу, на которой эти отзывы собирать со ссылками на источники. Сначала мне показалось это похожим на ситуацию, время от времени нещадно обсмеиваемую самими авторами, о чемодане с газетными вырезками. И я, конечно же, мысль эту от себя прогоняла.
Потом додумалась, что разница есть, и немалая.
Публикация отзывов со ссылкой на автора слов, это такой вид благодарности за отзыв, обыкновенное сетевое спасибо, проявление вежливости. Ведь если человек написал публично, значит, чаще всего, ему будет приятно, что кто-то написанное прочитал. Иначе написал бы в блокноте и спрятал. В стол. Или к примеру – на стенке собственного дома. Задней.
А чем больше мест публикаций, разных, тем больше читателей определенного контента.
Плюс к этому объяснению-оправданию, почему появится страничка с отзывами (если не поленюсь и она появится), есть еще ощущение, что это нормальный такой шаг, вполне верный, во всяком случае точно не кривой, а своим ощущениям я привыкла доверять.
А еще я планирую открыть страницу с миллионом ссылок, опять же, если времени хватит, где буду просто складывать все, что мне пригодились по ходу работы над очередным текстом, без болтовни, просто показать, что искала и читала последовательно, по мере написания.
Мысль об этой странице греет меня больше, хотя для моего пиара и прославления явно нужнее страница с отзывами)))
Но так как я еще не села писать плотно следующий текст, то логичнее успеть сделать что-то близкорубашечное и все же заняться отзывами. Ясное дело, они будут или положительные, или же интересные умные. Обыкновенную ругню, наподобие “чхал я на раманы какихто там бландинок” я собирать не буду).
Вчера мне перевела денег на кошелек моя искренняя читательница и друг, за что ей превеликое спасибо, я вот знаю, что ей сейчас и самой нелегко и она совсем не миллионер. И вдруг обругала меня за то, что, оказывается, еле нашла номер моего попрошайского кошелька, хотя везде по моим ресурсам регулярно ходит, смотрит и читает. Я сначала удивилась, потом вспомнила, ну да, я спрятала кошелек под кат на сайте Татуиро, в годину злой печали, потому что всякий раз при публикации тут анонсов с сайта он бодро лез в глаза в первую очередь и мне было от этого неловко, потому что ссылки были не на мои книги, а просто на дневниковые записи. В общем, подруга поржала от души, со словами, ну ты, Лена, даешь… Так что я его снова повешу где-то на видном месте и придется пережить то, что меня некоторые посчитают меркантильной особой.
Continue reading
Я тут написала тыщу пятьсот слов, а потом все их стерла.
Как-то я ничего не могу сказать про эту книгу, так что скажу вокруг книги и повешу ссылку, где читать.
Книга первая “Княжна” (тут ссылка почитать и скачать)
Посвящается моему брату, просто так, по той причине, что я его люблю и хотела бы подарить ему что-то большое-дорогое-вкусное-красивое, но у меня есть только то, что я пишу.
Книга вторая “Нуба” (тут ссылка почитать и скачать)
Посвящается прекрасной моей Квинто Крысе, потому что она меня держит и держит, низкий ей поклон и горячая благодарность.
Книга третья “Хаидэ” (тут ссылка почитать и скачать)
Посвящается прекрасному моему другу писателю Дженни Перовой.
По объему вся трилогия тянет на пять нормальных романов. Писала я ее восемь лет, с 2006 года по 2013, и в 2014 закончила первую чистовую правку.
Конечно, я успела написать еще гору слов, получается, что “Княжна” была фоном ко всем моим прочим романам, и к “Татуиро”, который я начала раньше и решила дописать его, отложив роман о степной княжне. И к реалистическим более поздним – дилогиям “Судовая роль\Ястребиная бухта” и “Инга\Инга (мир)”, да что тут перечислять, я много написала.
Я понимаю, что читать меня будут те, кто меня уже читает, а новых читателей продолжает отпугивать буквально все – от псевдонима до количества написанных мной за довольно короткое время больших текстов.
Но когда пишешь всерьез, обе стороны влияют друг на друга. Автор на свою работу и работа на автора.
Я написала книги так, как я хотела их написать, не прогибаясь под спрос и актуальность, требования издательств, форматы и желание получить деньги. И со мной ничего плохого, кроме хорошего, не произошло.
И если мне не суждено заиметь множество читателей, мне вполне хватит тех, кто понимает, что именно я пишу и радуется тому, что я есть.
Им тысяча моих благодарностей от Елены Блонди, написавшей на сегодняшний день четырнадцать книг (это я сходила на страницу и дважды пересчитала), на самом деле немного больше, так как пара-тройка книжек ну очень большие, да еще рассказы лежат на отдельный сборник )))
Я очень-очень рада, что вы у меня есть.
Лена Блонди
PS. Ах да, у меня есть аннотация, я опять же понимаю, ссылки нынче мало кто открывает, так что вот она, прямо тут:
Очень фантастическая, очень волшебная и очень псевдоисторическая сага о степной княжне Хаидэ, женщине, не имеющей собственной предначертанной судьбы, о ее племени, и о ее жизни в эллинском полисе на морском побережье, о богах, что сталкиваются друг с другом в местах, где смешиваются племена и народы, и о том, как влияют друг на друга три мира – нижний, полный темноты, верхний, где царствуют боги. И срединный, в котором и происходят главные битвы, всегда.
Основной жанр книги – роман-парабола, и в нем нет нужды искать точных исторических соответствий, главное в нем – внутреннее состояние человека, испытания духа и работа души. Что не мешает роману оставаться сагой, полной приключений.
———–
Это ссылка на страницу с прочими книгами
Убрала с самиздата отдельные главы, повесила там третью книгу общим файлом. Подберу какую картинку и повешу роман тут, на странице с книжками.
Теперь нужно каким-то образом отдохнуть и отвлечься. Надо вспомнить, отвлечься это как…
Глава 66. Эпилог. Свет
В степи, застывшей от зноя, на черных кустах чертополоха звонкие щеглики выпевали свои трели, качая стебли. Бледные мелкие бабочки взлетали так густо при каждом шаге коней, что казалось, вся трава отпустила в воздух сухие колосья. И сердито верещали суслики, ругая внезапных гостей, ступающих поверх норок.
Семь всадников мерно покачивались в седлах, задремывая на ходу, но кто-то из них постоянно оглядывал жаркую степь, с дрожащими маревами поверх сухих стеблей. Расписная повозка, скрипя большими колесами, пускала по сторонам золотые зайчики солнечных бликов.
Один из всадников оглянулся и поднял руку, призывая прочих насторожиться. Далеко позади смаргивалась маревом черная точка.
– Эй! Эй-эй! – голос был еле слышен.
Всадники остановились, спокойно переговариваясь. Кони опустили головы, прихватывая мягкими губами мясистые верхушки цветущего зайчатника.
– Старается, – сказал один.
Другой улыбнулся, разглядывая маленькую фигурку, размахивающую руками. Из-под копыт лошади, возмущенно стрекоча, взмывали птицы.
Наконец всадник приблизился, скаля белые зубы на круглом лице, поднимал руку с крепко зажатым мешком.
– Экие вы, драконы, вас поди догони, – конь заплясал, фыркая, а седок, с шумом дыша, утирал пот с черных щек, – хозяин мой, высокочтимый Теренций, велел передать княгине тут вот, подарок. Сказал, ты, Лой, самый быстрый, скачи, как ветер, в ручки ей прямо отдай.
Continue reading
Глава 65. Эпилог. Теренций
Зной царил, высушивая воздух и делая его похожим на невидимое стекло.
Теренций потянулся к столу, взял в руки флакон, закрытый плотной фигурной пробкой. Белое стекло холодило пальцы, и он сжал их, дожидаясь, когда тепло поменяется местами с прохладой. Поставил опять и, глядя в широкое окно поверх раскаленных черепичных крыш, расставил ноги, чтоб подол туники провис между потных коленей. Махнул рукой, отпуская слугу и тот, кланяясь, прижал к груди свитки со списками товаров, отступил к выходу на лестницу.
В перистиле прохладнее, но оттуда не видна степь.
Вместо управляющего в проеме возникла Гайя, неся на подносе миску с холодной простоквашей, поклонилась и, поставив на мраморную столешницу, омахнула стол краем хитона.
– Попей, мой господин, она только что из погреба, холодна.
– Да.
На языке лопались мелкие пузырьки, кисля десны, это было очень приятно и вовремя. Утирая рот, Теренций поставил опустевшую чашку.
– Внизу ждет Санга, они вернулись.
Continue reading
Глава 64. Эпилог. Мератос
Солнце сыпало мелкие лучи и они, падая на усеянное кристаллами поле, разбивались в острые, жалящие глаза брызги. Будто белый смертельный песок веял вокруг, заставляя пересыхать рот и обметывая потрескавшиеся губы.
Женщина отвернулась, вытирая слезу, облизнула губы и поморщилась – язык проехался, как шершавый камень-точило. Нагнувшись, подхватила корзину, полную сверкающей соли, и, устроив ее на боку, зашагала к песчаной полоске дальнего берега. Блеск под изношенными подошвами скрипел и шуршал, а впереди, от песка, немолчно ревело такое же сверкающее море.
Мерно шагая, выбралась на узкую тропку, укрытую изъеденными солью деревянными плашками. Очень хотелось пить, но – нельзя, сейчас нельзя. Иначе тело истечет потной слабостью, и она обессилеет раньше, чем белое солнце покраснеет, спускаясь к пологим волнам, рядами идущим по мелководью. А если она не принесет свои полсотни корзин соли, ее побьют и отправят на дальний край деревни, где такие же рабыни, укутанные в тряпье до самых глаз, засыпают в чаны и огромные пифосы, врытые в землю, мелкую рыбешку, готовя гарум. Там тысячи мух летают роями, кусая лицо… Если хоть краешек щеки выглянет из-под жарких тряпок, можно обезуметь, как обезумела три дня назад новенькая, завыла, крутясь и скидывая одежды, и побежала к оврагу на краю деревни, прыгнула в черную грязь, суя в глубину искаженное лицо. Надсмотрщики не дали ей захлебнуться. Теперь она, спутанная веревками, воет и воет, изредка умолкая, а после водит дикими глазами, снова понимает, куда угодила, и, открывая черный рот, опять заводит хриплый вой-плач. И солнце, пролезая через длинные щели в навесе, чертит жаркие полосы на грязной побритой голове.
Continue reading