В которой приключения трансформируются, но не прекращаются, а Даша, получив правильного мужчину, получает и неожиданный бонус, перейдя в состояние творческого горения, для которого спичкой теперь – все, что вокруг…

Выплывая из сна, спокойного и легкого, как морская вода летним вечером, Даша увидела над собой лицо Данилы. Светлые глаза смотрели серьезно, а, поймав ее взгляд, он улыбнулся. По бокам широкого, искривленного по горбинке носа появились мелкие морщинки, раздались губы, показывая просвет между зубов. Даша вдохнула и улыбнулась в ответ. Вот так глядишь издалека на парней, примеряешь их к себе, а, оказывается, нужно найти по запаху, чтоб, как сейчас – можно было человеком дышать.
Continue reading →

…Что-то важное надо вспомнить. Сон не отпускал, и Даша, беспокойно поворачиваясь, скинула на пол одеяло. Запутываясь в халате, дернула руками тугой ворот. Трудно открыла глаза, и села, прищуриваясь на черную стену, ту, что была усеяна золотыми точками, когда смотрела в первый раз. А сейчас… Она затаила дыхание, глядя, как за огромным, во всю стену, стеклом стоит зарево мегаполиса размытой полосой, сверху придавленное черным небом, а снизу подпираемое темнотой леса. Не стена – окно!
Continue reading →

В которой ночь поет вечные песни, а город показывает огни. А большего тут и не скажешь…

- А на каком мы этаже?
- На двадцатом.
- Ого. Знаешь, мне даже кажется, что дом качается.
Пламя свечи в витом канделябре мигнуло и потускнело. Данила потянулся, съезжая всем корпусом с широкой тахты, зашарил рукой под висящим до пола покрывалом, и вытащив коробку, вынул новую свечу. Запалил от огарка, придавил его сверху белым крученым цилиндром. Даша лежала на середине тахты, держа у скулы примочку. Повернулась на бок, чтоб видеть Данилу, и в глазах отразились огненные точки.
Continue reading →

… в уши толкнулся приглушенный мужской голос и Даша, выплывая из сна, трудно открыла глаза. Смотрела на потолок, не понимая, почему он вдруг так изменился. Вместо белой плоскости с торчащей сбоку никелированной железкой душа, мягко светили в глаза матовые стеклянные квадраты, очерченные темными планками. Она приподняла голову и снова опустила, приминая затылком подушку. И, дернув на себя одеяло, села, оглядываясь.
Continue reading →

В которой Дашины синяки получают логическое обоснование и становятся объектом фотосессии, а сама она, нежданно вознесшись над мегаполисом, получает желанный отдых, важную информацию и обмен нерушимыми клятвами

Тимка был мальчик спокойный, и именно ему приходилось лечить синяки и ссадины старшей сестре, а не наоборот. И, не потому что взрослая уже Даша вдруг с кем-то дралась, но вломиться в колючие кусты за орущим котенком она могла даже по пути на дискотеку. Или получить в глаз пяткой соседского мальчишки, который на абрикос залез, а обратно – никак. Да мало ли в жизни ситуаций, в которых совершенно случайно страдает внешность, всех и не упомнишь.
Continue reading →

- Да заткнитесь все! – рявкнул человек за столом и парни, умолкнув, отошли, не переставая скалиться. У сидящего на широком бледном лице краснели воспаленные от недосыпа глаза. Даша подавила рыдания и притихла, всхлипывая.
И, через щелку заплывающего глаза рассматривая человека в погонах, вспомнила! Бродягу, который напал на нее в переходе, она уже видела. Это же он маячил серой сутулой тенью за девочкой, которая пела про могилку!
Continue reading →

В которой Даша на собственной, изрядно потрепанной шкуре познает, что и вторая часть пословицы про суму и тюрьму придумана не просто так, да и не придумана вовсе. А потом пытается свести русский язык и женскую логику воедино

Вокзал, который никогда не спит, все-таки дремлет ночами. И пусть эта ночь была шумной и праздничной, полной возгласов и поздравлений, но перед рассветом угомонились и те, кому пришлось встретить Новый год в пути, вернее, на перепутье, меж двух дорог, сидя в привокзальных кафе и закусочных, или в залах ожидания, а то и на собственных чемоданах. Ненадолго, на пару часов, вокзал замер, погрузившись в дремоту. Но серое утро первого дня пришло, еле заметно очерчивая жесткие линии вагонных крыш, столбов, черных отверстий подземных переходов. А внутри, в огромной стеклянной коробке просыпались и потягивались люди, вставали, поглядывая на часы, слушали бубнящие в динамиках голоса. И, подхватив сумки, баулы, чемоданы, уходили, чтобы уехать.
Continue reading →

Даша шла через нижний зал, полный киосков и магазинчиков, в некоторых сонными рыбами плавали продавцы, а другие темнели спящими окнами. Шла мимо пригородных касс с жиденькими очередями и мимо приткнувшихся по углам закутанных людей. Поднялась в верхний зал, где спали на чемоданах, на ступеньках мертвого эскалатора, на приступках, и просто на полу. И, пройдя его насквозь, решительно углубилась в зал ожидания, видимо, в честь праздника, не загороженный шнуром с запретительными табличками. Осмотрев занятые спящими людьми кресла, нашла пустое, в дальнем углу. И пробравшись к нему, села, вытягивая усталые ноги. Водрузила пакет на соседнее сиденье и, вытащив сонного Патрисия, усадила на колени.
Continue reading →

В которой предыдущие неприятности оказываются вполне себе плавным течением обыденной жизни, и Даша начинает лучше понимать смысл первой части пословицы про суму и про тюрьму

Над головой взлетела ракета, бросая на мохнатую снежную круговерть зеленые блики. Дрожащий свет падал вместе со снегом, и вокруг все вспыхивало зелеными пятнами, будто в лицо кидали эти комки, – смятые небрежно, лишь бы долетели.
Даша шла неостановимо, мерно и сильно, вдавливая подошвами шнурованных ботинок тугую, чуть подтаявшую землю, и зеленые глаза с черными, вертикально поставленными зрачками, расширялись и сужались, сканируя все вокруг. Впереди замаячила пирамида елки, по которой ритмично пробегали нервные всполохи огней. Даша замедлила шаг и удобнее перехватила рукоять бластера. Косая тень от крайнего дома в переулке ложилась на сверкающий снег лезвием черного топора.
Вот они – пляшут, вскидывая корявые ноги, скалятся кривыми острыми зубами, раздувают ноздри. И, крутясь по яркому, желтому от фонарей снегу, кидается из стороны в сторону шум: визг, блеянье, резкие крики.
Continue reading →

В ресторане было славно. Даша вертела головой, держась за руку спутника, а он, смеясь, тащил ее по белому лабиринту, наскоро скроенному из полупрозрачной ткани (флизелин, штука ушла не меньше, определила Даша) и вывел в круглый большой зал с мангалом в центре, вокруг которого суетились молодцы в расписных рубахах, полосатых штанах и красных новогодних колпаках. Им всячески мешали хмельные посетители, дергая шампура, и оступаясь в желоб, опоясывающий очаг. Было шумно, дымно и весело. У дальней стены в большой нише-пещере стонала певица, принимая соблазнительные позы. Расставленные ноги певицы перекрывались головами танцующих, что топтались на пятачке перед сценой.
Continue reading →