Двери в холл мастерской были раскрыты. И (Даша обошла Настю, пытаясь рассмотреть) что-то внутри было не так. Слишком светло было внутри и как-то чересчур просторно. На пороге застыли подружки Эллы. А она бушевала внутри, вскрикивая и ругаясь.
– Что это? Где? Как?
Галка рукой отодвинула барышень и вошла. Даша остановилась на пороге, пропустив вперед Ефросиния с папкой.
Continue reading →

В которой есть почти все необходимое для счастливого завершения шумной городской истории (хоть и с некоторым переподвывертом)…

Даше снились звезды. Они росли на дневном небе, как цветы, и их надо было полить, потрепать рукой и, бережно, подсовывая ладонь под яркий венчик, сорвать, чтоб унести вниз. И пришить к прекрасному платью.
– Вот такой будет лиф, весь собран из звезд, – снилось ей, сперва весело, а потом немного грустно. Она села на траву, свивая змеевидные ноги, и, держа в руке теплую звезду, задумалась.
Continue reading →

Через негустые аплодисменты рявкнула, рассыпаясь заключительным аккордом чужая музыка, и смолкла
– Творческая группа филиала дома моды Талашовой… – пророкотал сдобный голос диктора, – «Табити-Апи»! С дебютной мини-коллекцией «Охота на единорога»!
Приглашая, поплыла навстречу музыка, родная, выученная до последней ноты: шаг-шаг-шаг, еще шаг… Теплый женский голос, переплетаясь с саксофоном, будто смотрел на них, испуганных девочек посреди жужжащей толпы. Смотрел. Темными глазами на свежем лице, горящим теплым и смуглым румянцем.
Continue reading →

В которой есть яркий свет, телекамеры, люди, вещи, интриги, предательства, быстрые решения, громкая музыка, авантюрные поступки, красавицы и красавцы, новые ипостаси и разнообразные эмоции. А также – Патрисий

Еще дома, в своей большой и светлой, захламленной обрезками шкур, кожи и тканей комнате, Даша ставила гладильную доску напротив телевизора и, работая, включала видеокассету с каналом фэшн. Под пальцами медленно передвигалась ткань, щелкали маленькие ножницы, иголка, посверкивая, тянула за собой прочную нитку. А сквозь экран шли на нее, покачивая бедрами, прекрасные гибкие женщины, с длинными шеями и худенькими плечами.
Continue reading →

Половина следующего дня показалась Даше минутой, разорванной на тысячи разноцветных мгновений, каждое из них имело свой запах, вкус и звучало по-своему.
Белые взмахи подолов – запах скрипучей кожи, шарканье кожаных подошв, глоток колючей газировки из наспех подсунутой кем-то бутылки.
И обжигающий кофе в глиняной кружке.
Continue reading →

В которой спешная репетиция сменяется скоростным выездом, а народу вокруг события все прибавляется

Музыка всплескивала саксофоном, бархатный голос певицы поднимался к ярким лампам на потолке, и, будто обжегшись, отлетал к черным плоскостям огромных окон. Отдавая холодному стеклу тепло, становился тише и вдруг, почти смолкнув, снова набирал силу…
– Стоп! – раздавался Мишин недовольный крик, и музыка исчезала, задавленная кнопкой под костлявым пальцем.
– Не туда!
Continue reading →

…Что-то странное творилось с Эллочкой. Она появлялась все реже, и это радовало. Но выражение тайны на кукольном хищном личике заставляло Галку нервничать. Элла вбегала и, не здороваясь, кидалась к запертому ящику, где лежали ее тетради, листала, с чем-то сверяясь, а потом, повисев на телефоне, исчезала – только мотор за окном взревывал и снег летел из-под колес.
Continue reading →

В которой Даша на собственной шкуре познает, что остановка на полном скаку отменяет любые страхи, Элла продолжает мучить мироздание креативами и проектами, а мироздание в ответ нагнетает напряжение и ввергает мастеров в лихорадочную спешку.

Весна в Москве походит на спящую красавицу в заброшенном номере большой гостиницы. Вокруг кипит жизнь, хлопают двери, кто-то идет по коридору, топая мокрыми ботинками, кто-то кричит, с улицы доносится гул, нескончаемый, вечный. А она – спит. И кажется, будто и не ждут, как-то обошлись: продолжают шуметь, торопиться, бегут после работы в театры, ночные клубы, или просто в супермаркет по дороге домой. И только мальчик, таща за собой яркие пластиковые санки, остановится возле застывших кустов на краю детской площадки, наклонит голову и прислушается, глядя на толстые неподвижные почки. Он помнит, что тут, на изогнутых ветвях были зеленые листья, которые, пожелтев, упали под ноги, и снег засыпал даже память о них. Для мальчика лист на ветке, улитка на листе, и пух одуванчика важнее всех мировых новостей, выплескивающихся в головы взрослых. Он видит мир таким, каков он есть. Он знает – скоро, уже скоро.
Continue reading →

- Даньчик! – раздался за его спиной значительный голос Эллочки. Данила не повернулся.
- Даньчик, сюрприииз, – капризно протянул голосок и вдруг цепкие руки обхватили его поперек живота. Данила обернулся в бешенстве. И застыл, с ужасом глядя на полуобнаженную Эллочку, царским жестом сбросившую под ноги испачканный балахон. От пояса лосин до голых плеч креативная дизайнерша была расписана жутковатыми синими разводами и зелеными кляксами, чернели поверх рисунка кривые буквы, уползая под грудь и подмышки. Элла подбоченилась и, делая роковое лицо, пропела, наступая:
- А на обложке буду я, вся в боди-арте. Снимай скорее!
Continue reading →

В которой жизнь показана с анатомической и членовредительской стороны: Элла грудью идет на приступ, соперники встречаются лицом к лицу, а после в ход идут руки и ноги, даже пластмассовые…

В среду опять выглянуло солнце, и не было его всего-то неделю, а казалось – вечность. Даша, сидя за машиной, поглядывала в окно, так часто, что Элла, наконец, встала рядом и, раздувая ноздри точеного носика, скандальным голосом заявила:
– Если ты и дальше будешь совать дорогую ткань, не глядя, оштрафую! Вычту из зарплаты.
Даша надавила на педаль. Машинка взвыла, заглушая голос.
Элла злилась не зря. Приехав из Таиланда, она явилась в ателье, в ответ на вопросы, как все прошло, швырнула на стол раззолоченный диплом с подколотыми к нему фотографиями и ушла к телефону – дрожащим голосом созывать своих задушевных подружек. Народ сгрудился у стола, читая и рассматривая. Хихикнула Алена, что-то промычала Настя. Галка утомленно улыбалась. А Мишка даже вздохнул, жалеючи, глядя на Эллочкину напряженную спину, обтянутую тесным жакетиком под крокодила.
Continue reading →