17 ноября. Еще рассказ (фантастика)

Еще рассказ, написан в 2008 году, опубликован в одном из сборников издательства “Шико”
Как бы это поточнее… Очень мрачная ужас какая готичная фантастика про межпланетный стокгольмский синдром и методы его преодоления без помощи каких-либо внешних раздражителей, одними лишь внутренними ресурсами мозга. И – души.
То есть, чуждая раса, плен, героическая амазонка в лапах (во всех смыслах) чудовища (во всех смыслах) и вдруг все ка-а-ак заверте…

17 ноября. книги Леты. Книга снов

Сны говорят с нами, используя все подручные средства. Знания общие, почерпнутые из сонников и толкователей, собственные образы, захваченные из свежих впечатлений или воспоминаний. И еще сны переводят в метафоры накопленные сознанием факты, и метафора как бы вывод, из скопища фактов.
Получается, что сон переводит буквальное на свой язык, и говорит на нем снова тому, кто его смотрит. Позволяя снова перевести, обратно в привычные человеческие понятия.
Мне снились сны, которые я называла ‘регулярными’, знаковыми.
Сон о тропе. Я отдала его Витьке в романе “Татуиро”. В моей жизни этот сон повторялся и повторялся, с разными вариациями, но суть не менялась. Узкая тропка на склоне холма, где из редкой травы светит рассыпчатая летняя глина, перемешанная с камнями. И ниже тропы – крутой склон к морю. Оно ярится внизу, швыряя пены на скалы и пески. Это не обрыв, с которого можно оступиться и кануть. Это склон, на нем можно удержаться, но если двигаться неосторожно, теряя контроль над перемещениями, то вниз не лететь, а катиться по крутизне, ломаясь и после погибая на мокрых скалах. Тропинка упорно держится середины крутого склона, она не спускается и не выводит наверх. И там, наверху, почти в каждом таком сне, проходит гладкая, широкая дорога, такая удобная. И ведет она туда же. Так почему во сне я пробираюсь этой тропой, рискуя свалиться?
Может быть, сами сны задавали мне именно этот вопрос, ругая за неверно избранные пути? Ты идешь в правильном направлении, как бы толкует мне себя сон, но почему ты идешь не там, где удобно, а так – с лихорадочным стуком сердца и страхом, над пустотой, которая смерть для тебя?
А может быть, никаких увещеваний и упреков не было в этой картинке, а было лишь предупреждение. Осторожно, дорога опасна. Иди, но знай про опасность.
Кончился некий период в жизни, и сны эти кончились тоже.

(черновики)

16 ноября. Заоконное ночное

а что это сегодня вокруг все бухие и орут?
Праздник, что ли, какой?
(даже сейчас, в два часа ночи за окном омерзительный женский дуэт исполняет нечто йодлеподобное с уахахаканьем в припеве)

15 ноября. Черновики

Маленький автобус ехал, встряхиваясь на колдобинах, тормозя перед светофорами, проползая короткие пробки и набирая скорости на свободных участках.
А в квартире, где на стене висела пожелтевшая огромная карта размером с хороший ковер, вся в тонких линиях, коричневых, серых и черных, усеянная буковками на разных языках, и изрисованная множеством мелких картинок, которые нужно рассматривать в большую лупу (лупа висела рядом, привязанная за ручку витым корабельным шнуром), на старом диване, полном набросанных бархатных и гобеленовых подушек, сидели двое. Большой старик, с очками на крупном носу, и рядом с ним – маленький кот с жемчужно-серой мордой и такими же лапами. В углу, полузакрытый шторой, мигал безмолвный телевизор, вещая истерические новости о курсах валют, схватках политиков и повышениях цен.
Старик читал вслух, густо выделяя голосом нужные, самые важные вещи. А кот, намывая поставленную торчком заднюю лапу, внимательно слушал, иногда замирая с высунутым кончиком розового языка.

‘Весьма много содействовал возникновению такого мнения недостаток гаваней в Египте, а также тот факт, что даже существующая гавань у Фароса была недоступна; она охранялась пастухами-разбойниками, которые нападали на корабли, бросавшие здесь якорь’

Он прервался, сурово посмотрев на кота и покачал большой головой. Марьяччо с наслаждением вгрызся в свой пушистый бок.

‘карфагеняне, прибавляет Эратосфен, даже топили в море корабли всех чужеземцев, которые проплывали мимо их страны в Сардинию или к Геракловым Столпам, поэтому большая часть рассказов о западных странах не заслуживает доверия; и персы, говорит он, вероломно возили послов окольными дорогами и по труднодоступным местностям’

- Ты понял, какие черти? А?

(“Шанелька и Крис”, пишется)

15 ноября. Старый рассказ

Продолжаю вынимать свои тексты из сундука.
Вот рассказ “В метро”, написанный в 2008 году. Тогда я еще баловалась моделированием ситуаций по принципу, “а что будет, если…”, позже я это бросила и перешла к вечным ценностям. Перестала писать о странном случае, что случился с гг, а стала – о любви или предательстве, верности или страхе, да полно вещей, о которых можно рассказывать через “случай который случился с гг”
Потому рассказ можно считать ученическим, а не убиваю я его, потому что урок был усвоен правильно, и в какой-то степени из-за этого рассказа тоже. Нет, соврала. Есть у меня сосланные в кладовку рассказы, которые тоже помогали усвоить, но в них дальше моделирования ничего не проклюнулось. Этот остался, потому что в нем “само вылезло”, без моего осознанного желания. И он стал чуточку больше “странного случая в метро”.
Вернемся к нашим барашкам. Если коротко, это триллер о том, как две реальности вламываются друг в друга, показывая герою одно из возможных будущих – его и его девушки. А потом расходятся, оставляя его вроде бы в безопасности.
Мне было интересно, что он почувствовал и как справлялся с ужасом в обыденности.

В МЕТРО

14 ноября. Елена Блонди. Блиц-рец. “69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой” и Стюартом Хоумом

(публикации из архивов Книгозавра)

Романист Стюарт Хоум, панк, культовый литературный деятель современного андеграунда - нам это разрешает. Но все ли захотят?
Вместе со студенткой Анной Нун и чревовещательной куклой по имени Дадли Стояк сопровождать главного героя романа по мистическим местам Англии, где стоят дольмены и просто камни, по древним лабиринтам (не тем, где Минотавр, а тем, что из бирючины) — с целью проверить, а мог ли автор книги с таким же названием (это по сюжету появляется такая же книга, как та, которую читатель читает) действительно провезти по всем этим местам мертвую принцессу Диану? И с какой целью он ее там возил?
Герой склоняется к мысли, что с целью сексуальных удовольствий. Всяческих. Никакой загадки не раскрою читателю, потому что удовольствия эти с живой девушкой Анной Нун начинаются буквально со второго абзаца, описаны подробно, с поименованием всех органов резвящихся и перечислением последовательности действий.
Одна радость, крыша у читателя не съедет. Потому что описаны эти удовольствия столь же заунывно и механистически, как и интеллектуальные вставки в промежутках меж актами — беседы о современной английской литературе. За полкниги в этих беседах прозвучала лишь одна хлесткая и запоминающаяся характеристика одного из писателей, но имя его безнадежно утонуло в горах, кучах, монбланах прочих имен прочих писателей.
Прочитав две трети покетбука, я его закрыла, порадовавшись, что — а ведь никто не заставляет!
А прочитав аннотацию на обложке (это сладкое слово — культовый!!!), поняла, что вскорости обязательно появится у романа двойник на русском языке, где все британские фамилии можно заменить на русские. И порассуждать в свое удовольствие о Лимонове, Проханове, Быкове, Толстой, Улицкой, Акунине и иже с ними — в перерывах между сексуальными эпизодами, в которых герой возит героиню по местам родным и близким… Петрушку, опять же, пусть возьмут с собой…
И, возможно, это привлечет внимание масс к современной литературе, а?
ЗЫ. Честное слово, грущу, — в кратком пересказе Квинто Крыси роман, тогда еще мной не читанный, сверкал и искрился. Удивлял и смешил.

А при чтении — просто скучно

Опубликовано на Книгозавре
05.11.2008