в ноябре деревья вспоминают письменность и язык жестов
Платан и бирюзовый дом
Платан и бирюзовый дом
Платан и красная крыша
серебристый тополь и закатная стена
24 ноября. Три дерева с небом и крышами
Reply
Monthly Archives: Февраль 2017
23 ноября.Пара картинок осеннего солнца
птица и дом
окончание нового романа отпраздновали со мной все попутные котики, числом трижды по четыре хвоста и еще единичные гурманы (примерно пять загривков). Сняла самых приятно освещенных, свет вообще был вчера восхитительный
22 ноября. Роман закончен
Я написала эпилог нового романа. Девять авторских листов. Роман, в смысле, а не эпилог)))
Теперь немножко отдыхать и править.
21 ноября. Работа над “Шанелькой и Крис”
пока то да се, я неторопливо дописала второй роман о Шанельке и Крис, осталось закончить последнюю главу и хорошо бы не полениться и написать прекрасный эпилог, чтоб текст был завершенным архитектурно. Роман, как ни странно, обычного объема, где-то восемь с половиной авторских. И насчет “неторопливо”, что-то я сама смеюсь, оказывается, ровно два месяца я его писала, а ощущение, будто не гнала, и даже слегка печалилась, что куски лениво короткие, по 8-12 тыщ знаков за один вечер работы.
А еще он осенний и очень уютный. Такой роман – теплый клетчатый плед, извините за штамп, но ощущения именно такие у меня от него.
Как часто бывает у меня, писать я его боялась, по ходу работы переживала, вдруг деточка не туда растет и не на того похожа, но теперь вижу, что выросло как раз то, что надо, и впервые с начала работы я довольна тем, что не бросила подружек в осеннем городе, оставив их самих разбираться с бестолковыми котиками, спасенными крысиками, интересными мужчинами, музыкантами в подземном переходе, странными соседями, написанными сказками и прочими милыми осенними делами…
А еще он осенний и очень уютный. Такой роман – теплый клетчатый плед, извините за штамп, но ощущения именно такие у меня от него.
Как часто бывает у меня, писать я его боялась, по ходу работы переживала, вдруг деточка не туда растет и не на того похожа, но теперь вижу, что выросло как раз то, что надо, и впервые с начала работы я довольна тем, что не бросила подружек в осеннем городе, оставив их самих разбираться с бестолковыми котиками, спасенными крысиками, интересными мужчинами, музыкантами в подземном переходе, странными соседями, написанными сказками и прочими милыми осенними делами…
20 ноября. Елена Блонди. Автор печального образа
По ходу чтения рассказов Ф.С.Фицджеральда
Сборник “Новые мелодии печальных оркестров” мне не понравился, как и сборник «Издержки хорошего воспитания», а вот «Три часа между рейсами» — очень хорошая книга.
Вернее, она хороша в той части, где собраны рассказы Фицджеральда, опубликованные в журнале «Эсквайр», просто рассказы, разные такие рассказы.
Я начинала читать с предубеждением, помня о том, что Ф.С. был в то время самым высокооплачиваемым автором журнальных рассказов, боялась я, что увижу нечто сервильно-гладкое, учитывающее вкусы покупателей журнала.
Но нет. Они очень разные, эти рассказы, очень искренние. Почти все после прочтения оставляют, кроме обычной переполненности прочитанным, еще и восхищение талантом автора, который сумел, вот так, коротким предложением или парой слов завершить текст, мгновенно поднимая его в небо.
Я пишу и потому вижу эти ключевые точки, эти рычаги, помогающие словам становиться мощными летательными аппаратами. Или птицами. Как та фраза о девочке, которая плакала на качелях, в рассказе «Утро барбоса».
Есть тут монолог «веселой» девицы, которая отправилась с толпой таких же барышень на войну, где солдатики щедрые и отчаянно веселые.
Есть забавный рассказ о муравье, принятом не просто в Принстонский университет, а ставшем главным спортсменом ведущей спортивной команды, за что ему и почести отовсюду (тема для нашего читателя такая же чуждая, как и вообще все истории века джаза, в которых очаровательные бездельники в изысканных костюмах и девушки-флэпперы ревущих двадцатых, танцующие чарльстон, — но интересно же).
Есть жуткий рассказ в жанре «а ля гер ком а ля гер», где персонаж хладнокровно вспоминает о том, как исковеркал жизнь другому человеку, а потому что все на войне другое, и мораль тоже другая, или ее нету вовсе…
Есть совершенно дивный заглавный рассказ «Три часа между рейсами», полный мягкой иронии и одновременно как-то растерянно-серьезный, будто автор вместе с героями разводит руками, ошеломленный тем, что они чувствуют, как и зачем.
Но есть и рассказы, которые мне понравились намного меньше. И большая часть их — как бы веселые рассказы. Или те, что я называю для себя «капустниками», такая проза для своих. Рассказ «Честь Чувырлы», который так и остался на уровне студенческого анекдота, замешанного на традициях и повседневности отдельно взятого университета в отдельно взятой образовательной системе, а не стал рассказом о чести той самой Чувырлы.
И вот еще цикл рассказов о сценаристе-киношнике Пэте Хобби. Как написано в предисловии, Ф.С. описал именно свою работу в кинематографе. С юмором…
Но юмор тут снова не выходит за рамки профессиональных анекдотов, предназначенных для своего круга или максимум, для своего времени. Примечания вежливо сообщают нам о забытых ныне актрисах немого кино и кино начала звуковой эры, и это уже хорошо, спасибо, я дам поработать собственному воображению. Но сами ситуации унылы и плоски, рассказы полны повторений и выглядят набросками сценария, сделанными очень и очень наспех, для того, что все засверкало, потом, после монтажа.
Это вполне годилось бы для мемуаров любого кинодеятеля об очередной великой эпохе, но мне-читателю этого мало. Я вспоминала рассказы О’Генри, изрядно затертые переизданиями и перечитываниями, наново понимая, какие же они прекрасные, и кстати Фицджеральд понимал это тоже, великого рассказчика он часто упоминает с большим уважением.
Автор «Великого Гэтсби», и дивных в своей печали романов «Ночь нежна» и «Прекрасные и обреченные» — все же, как мне думается, не юморист.
Его рыцарское служение — разные виды печали.
20 ноября. Прочитала инструкцию по краудфандингу для писателей
Тут полный текст
Далия Трускиновская. Инструкция для краудфандеров
Ожидаемо никаких полезных откровений для меня-автора, напрочь не умеющей и не желающей быть самасебе-рекламщиком.
Автор прекрасно все написала, очень верно, вплоть до печального о старых друзьях, которые после просьбы о пиаре исчезают с горизонта (я решилась попросить один раз, потеряла хороший круг общения практически полностью, решила было, что это только ко мне такое отношение, но оказывается, это системное). И насчет “облобызать” тех, кто все остался и совершил(совершает) – есть они и я им бесконечно благодарна, лобызаю дадада ).
Но.
Все советы прекрасно должны быть взяты на вооружение не автором, если он хочет писать настоящее, писать, а не носиться по инстанциям, держа хвост морковкой и трубя о своей гениальности, и заводя знакомства с целью, а – литературным агентом, настоящим агентом, который и будет расхваливать авторские “пирожки”.
И кстати вот что интересно и повторяемо постоянно. В разные времена я уже прошла через пару всплесков советов, как мне лично, так и в печати, где авторам бодро рассказывали “под лежачий камень вода не течет” и призывали взбодриться, пойти туда, поехать сюда, завести связи, подружиться с нужниками етсетера етсетера.
А мои робкие вначале, и потом изрядно раздраженные “а писать мне когда, и что именно я напишу с такой жизнью” считались капризами пописывающей блондинки и отметались с ухмылками.
С появлением новых и новых форм общения “писатель-…-читатель” среднее звено меняется, то “издатель”, то “интернет-магазин”, то вот “краудфандинг”, то “издание по подписке”.
А советы, как перестать быть писателем и стать сам-себе-рекламным агентом остаются неизменными. Наверняка со времен Гомера.
PS. раз уж я так много понаписывала, хочу пожелать здоровья и всякого счастья моим прекрасным, мне “невыгодным друзьям”, которые практически мои соавторы, потому что и Квинто и Акул, и только что улетевшая домой Вера, и Маришка, и Саша и еще раз Саша, и конечно, Женечка, и еще несколько неперечисленных – все они составляют мир моего сердца, и когда я пишу, я как раз их пишу и для них пишу, без них мне не писалось бы.
Мне писателю они очень выгодны.
(этот постскриптум – главное и первое, что захотелось мне совершить после чтения статьи, а я себя ценю и прислушиваюсь к своим желаниям. Видимо, правильно и нещадно пропихнуть себя в первые ряды – не судьба мне)))
19 ноября. Традиционные ценности
пока пила кофе, внезапно посмотрела на Фишках пост и видео о силиконовом мужчине.
Поспешно открыла другую страницу и посмотрела живых восхитительных дядек сильно за сорок. Хорошие какие мужчины, удалось даже развидеть процесс изготовления, обнимания и верчения в койке силиконового самца.
http://fishki.net/2140714-v-55-pareny—jagodka-opjaty.html?from=topadbl
19 ноября. Рассказ для Веры
Продолжаю наводить порядок в своих запасах.
Рассказ “Сердце степи”, написанный в 2009 году, поправленный трижды, последняя правка в 2014.
“Сердце степи” посвящается Вере, с моей великой радостью за то, что они с рассказом друг друга нашли.
И еще я поставила к нему картинку, на ней те самые травы для цветов, и сбоку – акации (для птиц), а впереди, кто знает, если заглянуть за каменные выступы, венчающие пологую вершину степного холма – вдруг там оно. Сердце степи, то самое )))
19 ноября. Способы мышления
Милый, милый Гугль!
В ленте увидела я прекрасную, в духовке запекаемую, синюю утку с шестью ногами и, гм, пучком сельдерея, пошла искать эту же картинку побольше, и гугл заботливо подобрал не только сотню копий картинок, но и ссылки на сельхоз-сайты с описанием породы уток “голубой фаворит” и рассказал мне об их яйценоскости
19 ноября. Кино
запишу, пока не забыла
“Малышка на миллион”, фильм Клинта Иствуда (с Клинтом Иствудом)
“Неоновый демон”, замороченное кино о юной манекенщице
Комедии с очаровательной Вирджини Эфира:
“Притворись моим парнем”, “Любовь с риском для жизни”
Ну и пересматривали два старых чудесных:
“Мой кузен Винни” и “Не вижу зла, не слышу зла”
“Малышка на миллион”, фильм Клинта Иствуда (с Клинтом Иствудом)
“Неоновый демон”, замороченное кино о юной манекенщице
Комедии с очаровательной Вирджини Эфира:
“Притворись моим парнем”, “Любовь с риском для жизни”
Ну и пересматривали два старых чудесных:
“Мой кузен Винни” и “Не вижу зла, не слышу зла”