предыдущая

56. Ночные истины

– Мир состоит из множества вещей, явных и скрытых. Невозможно познать их все, но можно понять законы, по которым живет мир. Без этого знания будешь цепляться за мелочи и они похоронят тебя под собой, как хоронит себя земля под слоем старых листьев. Я расскажу тебе главное и ты сможешь думать и спрашивать. Сперва думай, мастер. А потом задавай свои главные вопросы. Ты готов?
Витька кивнул, глядя на свои сжатые кулаки, лежащие на теплом гладком дереве столешницы. Сказал:
– Какая длинная ночь.
Ноа, пошарив за спиной, удобнее подняла старую кожаную подушку и оперлась, полулежа на длинной лавке, прислонилась головой к высокому шкафчику в углу, согнула ногу и снова взялась руками за скрученные волосы. Посматривала из полумрака, блестя глазами и крутила пальцами кончик косы, щекотала им скулу и уголок губ.
Continue reading →

предыдущая

55. Ноа и Аглая

Может ли умереть, стать прахом, то, что находится в расщелине между жизнью и смертью? Прах серых бабочек вился тонкими струями, но они не были теми бабочками, что летали, присаживаясь на солнечные пятна в лесу. Серые бабочки лишь названы так, потому что являлись увидевшим их – с крыльями и выпуклыми глазами, но ничего от живых не было в них. Они – самая суть пустоты, грань перехода, которая есть всегда. Для тех, кто осмеливался смотреть или тех, кому суждено было на грани между жизнью и смертью увидеть – пустота принимала форму, сама. В этом мире было именно так.
Continue reading →

предыдущая

54. Меру и Серые Бабочки

Женщины созданы для многих вещей. Для радости смотреть на них, когда идут, покачивая широкими бедрами и вдруг – поворот головы на стройной шее и взгляд, на тебя. Для домашних работ, пока мужчины делают свои, трудные и опасные мужские дела. Женщины – для ночей, чтобы они были горячими, как солнечные пятна на песке у реки, там, где цветут водяные лилеи и пахнут так, что кружится голова. Потому женщины племени леса сильны и красивы. И, наверное, потому каждый год некоторые из них исчезают в зеленой темноте леса, не возвращаясь. Или уходят в озеро исполнять обряд благодарности Владыкам. Тоже навсегда.
Continue reading →

предыдущая

53. Спальня

В тишине пощелкивали часы, из раскрытой в коридор двери. Мерно делили время и вдруг спотыкались, замирали и снова щелкали. Аглая слушала, глядя в потолок, пыталась вспомнить, как они выглядят – часы в коридоре. Не помнила. Свое время она оставила в сером подъезде с исчирканной побелкой на стенах.
После любви лежали, касаясь друг друга плечами. И, пошевелясь, она придвинула к Витьке ногу, прижала, выворачивая, чтобы – всей ступней. Время бродило верхами темной комнаты, не входя в сознание, не ныряя в их глубину, стоявшую вокруг двух тел мягким мешком. То, что они делали сейчас, слипаясь так тесно, что казалось, ребра входили друг в друга, перемежаясь, делая одно общее из двух разделенных тел, оно окружило, укрывая от всего – от темноты жилья, мыслей, памяти. И от постука времени.
“Мы, как в лодке”, подумала, ощущая плавное покачивание. И была уверена, Витька его тоже чувствует. “Тут правда, где мы. Порознь – одно, а вместе – что-то совсем другое. Не я, не он. Мы”
По темному потолку проплыла неясная мысль, тоже покачиваясь – интересно, у него, мокрого и мирного, лежащего рядом, было так еще с кем-то? Может, так бывает у всех? И только у нее было… по-другому… – проще?
Continue reading →

предыдущая

52. Ночная кухня

Свет в кухне был неприятен и резок. Вытаскивая из буфета ложечки, Витька оглянулся, поморщившись. Он любил свою кухню и, когда был один, в последнее время часто, то сидел в ней, читая за едой, или валялся на узком кожаном диванчике под подоконником, рассматривая взятые у Альехо толстые альбомы с фоторепродукциями. Телефон, привязанный за хвост к розетке, лежал на широком самодельном столе рядом с коричневой глиняной чашкой. В комнату Витька шел только поработать с компьютером. А с тех пор, как в специально отведенной нише кухонного шкафа поселились эти самые альбомы, практически не выходил в сеть, помня указания Альехо – не смотреть среднего, не замыливать глаз. Иногда усмехался с раскаянием, думая, что сказал бы учитель, увидев альбомы в кухонной нише, под полками с чашками и тарелками. Или на деревянной лавке у стены, куда Витька их складывал стопкой и потом доставал наугад, закидывая руку за голову.
Continue reading →

предыдущая

51. Кошмар Аглаи

Она кричала, потому что страх был огромен и казалось, сожрал ее целиком. Кричала внутри его студенистого колыхания, а вокруг были холодные взгляды, рассматривающие ее, и пасти раскрывались, показывая розовое нутро, до ужаса нежно-розовое, из которого мелькали черные плетки жал. Напрягая руки и ноги, рвалась и задыхалась от того, что через живот была крепко привязана, и при каждом движении что-то тугое и холодное впивалось в кожу. Запястья саднили под петлями, растягивающими руки так, что даже рвануться вперед, выгибаясь, не могла. И ноги дергались, когда пыталась коснуться земли хоть кончиками пальцев, обвисая на жестких захватах, распявших ее у каменной стены.
За плоскими головами видела лицо Виктора, он стоял, оплетенный сверкающей татуировкой, и голова змеи, отлепившись от его кожи, тоже смотрела на нее. Его взгляд, холодный и бесстрастный, темные глаза змеи над его плечом. И глубокий глаз объектива, направленный на нее.
Continue reading →