Нуба. Первая общая правка

Я ее закончила. Там есть еще мелкие косяки, по ходу записывала, что нужно проверить-перепроверить. В нескольких главах дописала эпизоды, чтоб текст стал логичнее. Как водится, убрала горы лишних слов, повторы смысловые и повторы обыкновенные (вот как тут – два раза слово “повторы”, когда это редко, то оно работает, как литературный прием, но стоит забыться и поперло везде и всюду).
Думала, а не написать ли эпилог, но после снова увидела то, что уже когда-то отмечала, завершая эту книгу и еще раньше – первую книгу Татуиро: эпилог тоже будет повтором, только развесистым. Все, что в нем напишется, уже написано в последних главах, или же вполне ясно из них вытекает, и может элементарно додуматься читателем. А значит, ни к чему его и писать.

По идее нужно вернуться к редактуре еще раза два-три, думаю, я это сделаю, но уже не буду перестраивать роман в целом, а поработаю с языком, чем он проще и чище, тем лучше. И вот этим можно заниматься не два-три, а десять раз, главное вовремя схватить себя за руку и оттащить. Думаю, мне это будет не трудно, я отвлекусь на другую книгу и стану там жить. Поживать.

А на улице сегодня обещанный штормовой ветер, свет мигал часто, думала, погаснет совсем, но пока держится. Но гудит в дымоходе знатно, и за окном шумит, будто все деревья сейчас сорвутся и улетят на юг, махая листьями.

Нуба. Глава 22

Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

ГЛАВА 22

Холмы рыжей глины, поросшие полынью и степными горячими травами, шевелясь, вздыхали, движимые временем – летним зноем, осенними дождями, внезапными заморозками зимы. И ведя трещины по крепким телам, отслаивали куски глины – высокие и узкие, как скалы. Черная трещина ждала дождевой воды, ширилась и, наконец, становясь сильнее земли, невидимым пальцем пустоты легонько подталкивала отколовшийся ломоть. Обрывая корни травы, что пытались удержать землю, кусок рушился на песчаные пляжи, с грохотом валился, разбиваясь на глыбы, а те, падая в морскую воду, текли желтыми языками, которые бледнели, и вот уже нет упавшей земли. А берег – другой. Встал стеной свежего обрыва, срезанного временем и силами жизни. Корни, бессильно свисая, высыхают на ветру, никнет сверху трава, заглядывая в веселые вечные волны. А из высушенной солнцем глины вдруг мокрой слезой пробивается тонкая струйка воды. Это родник нашел себе выход и вздохнул, сверкая водяной струйкой, сперва только намочив глину, а потом, выбив себе ложе для чистой воды, ищет дорогу к воде морской.
Continue reading

Нуба. Глава 21

Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

ГЛАВА 21

- Мир сладок, как сочный плод, – жрец-Пастух погладил подлокотники, сжал резные драконьи головы, с удовольствием ощущая тепло гладкого дерева. Посмотрел на притихшую толпу – сотни блестящих лиц и сверкающих глаз.
- Труды необходимы для того, чтоб плоды зрели, но кроме умений и трудов есть еще радости чистых удовольствий.
- Да… – выдохнула толпа. Волна движения мягко прошла по плечам и головам. И снова все замерли, ожидая слов.
Жрец усмехнулся. Он не обольщался, мало кто из собравшихся, разгоряченных вином и праздником, понимал его. Слова были для них просто ключом к получению радостей. Пусть повелитель скажет. И разрешит. В уплату за жадное внимание. Эта мена нравилась жрецу. Как все просто. И чем дальше, тем проще, потому что радостей хочется больше и больше, и должны они быть грубее и сильнее.
Он поднял руку, следя, чтоб складки белой тоги, расправляясь, падали к самому полу. Повысил голос. Перечисление радостей – вот что важно повторять. Пусть помнят и никогда не забывают.
- Прежде трудов своих вы можете что-то найти. Счастливая находка!
- Счастливая! Находка! – толпа раскачивалась, вторя нараспев.
Continue reading

Нуба. Глава 20

Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

ГЛАВА 20

Ночная птица выводила унылую песню из одного и того же слова. Замолкала, будто спрашивая, и снова начинала, отвечая сама себе.
Техути накинул на плечо край короткого плаща и, пройдя по узкому пляжику, вернулся к входу в пещеру, вырытую в глинистом берегу. Сел на бревно, слушая плески и тихое журчание воды. Вздрогнув, тихо выругался, когда птица снова завела свою жалобу. Поодаль слышался тихий голос Убога. Тот видно, рассказывал сказку своей подопечной, говорил, быстро бормоча, потом затихал и снова заводил рассказ, растягивая слова и меняя интонации. Техути поморщился. Ахатты не было слышно, но он явно представил себе: сидит, тоже закутанная в плащ и улыбается, покачивая головой.
Похоже, только он тут волнуется о том, что происходит сейчас в норе, где младшие заботливо схоронили живой труп мертвого шамана. Цез не пошла, осталась в стойбище. Вперив в египтянина единственный глаз, сказала:
- Она сама теперь хозяйка себе, я сделать не могу, ничего. Только ждать.
И они с Фитией сели у палатки, разбирать пучки трав и готовить отвары к возвращению княгини из стойбища шаманов.
Continue reading