Я когда что-то пишу, то люди, которых я вспоминаю вплотную, работая над текстом, вдруг появляются из ниоткуда.

Годами может длиться молчание, но начинается текст и пожалте – звонок, или встреча на улице, или издалека, или же известие.

Конечно, можно мистики накрутить, играя в загадочность, но как сказал мне Вова, совершенно правильно сказал – не нужно нагнетать в реальную жизнь лишней мистики, она и так…

Так что, я просто отмечаю )

Дописала 20-ю главу, как бы даже юбилей.
Сейчас почти девять авторских листов, как всегда, получается немаленькая книга, иногда мне хочется повеситься от собственной обстоятельности, и только любимые бета-читатели меня удерживают от того, чтоб не начать размахивать бритвой по щекам клиента, как в том анекдоте – ну ни-че-го же не выходит-то!
То бишь все порезать и через все перескочить. Утешает знание, что отрезать я всегда успею, а ежели даже что-то в писуемом тексте лишнее, я это спишу на гаммы (тренировку, упражнения, распевки)
Когда я много читала (лишнего) то были прочитаны мной, например, очень подробные обстоятельные громоздкие романы ни о чем, невероятно скучные. Я так не хочу, конечно.
С другой стороны, попадались мне романы, где очень явно было видно, автору скучно с некоторыми героями, он торопится скороговоркой о них рассказать, и бегом к любимчикам. Я так не хочу.
Еще были такие эдакие, что ценятся сейчас за полет и замороченность, романы философского плана, где каждая фраза – афоризм, где каждое слово – сказал и замрите, осмыслите, восхититесь немедля тем, как я автор умен-значителен-образован и стилен. Тьфу, не хочу я такого. Я таких писателей называла какпелевины.
И еще есть какпаланики – которые умеют (или не умеют) большой текст построить на выкриках и воплях. Читать такой текст, все равно что танцевать с книгой танго, оно конечно страстно и щекочет, но когда танец длится десять авторских листов, то уже ни страсти, ни щекотки, а хочется лечь и полежать, разглядывая не страницы, а потолок.
Кстати, поэтому я люблю романы Салливана (надо перечитать, а то написала “люблю”, а вдруг просто нравятся) больше, чем романы Виана, какими бы стильными они не были. У Салливана есть сюжет и люди, у Виана – музыка, звуки, танец слов и пляска образов. Я хочу больше как Салливан, чем как Виан )
И да, возвращаясь к неоригинально-гениальному, Мастер и Маргарита – там определенно есть танец, и ритм, и пляски, и одновременно сюжет, интрига, люди, то есть там все.
Хочу ли я так? Вот почему-то нет. Может быть он настолько особняком, что вообще сложно на него равняться, даже в ночных рассуждениях, что пишутся по инерции после куска текста, когда еще нет сил остановиться.

Теперь осталось простое – не писать так, как я не хочу )