Ксю напомнила о нардах. Мы играли на работе, в Аджимушкае, в ожидании экскурсий, вполне азартно. В быстрые нарды.
Я не преминула и вставила нарды в роман “Хаидэ”, пользуясь тем, что писался роман как вольная метафора, и я не обязана буквально придерживаться географических и исторически реалий, а только логики (люди играли всегда, а особенно в игры-предсказания).
” Он отложил трубку и, пошарив рукой за спиной, достал лакированную доску, украшенную инкрустациями. Поглаживая рисунки, спросил:
- Умеешь ли ты играть в тахтэ-нард, парень?
- Я видел, как играют.

- Хорошо. Садись, научу. Со мной играет только Суфа, прочие слишком глупы, чтобы состязаться по-настоящему. Но Суфа моряк и в плавании у него полно дел. Смотри, вот небесный свод, вот твои темные звезды, что пойдут по небу, и мои светлые. А вот зары их судеб.
Смуглые пальцы покрутили белые кубики, и кинули их на разрисованное длинными зубцами поле.
- Когда устанешь, скажи, я держу обещания, тебе надо отдыхать. Можешь лечь тут, а то внизу душно и нет ветерка.
Яркое солнце стелило искристые дорожки, три пары весел, мерно опускаясь, разбивали их. Хлопал над головой штопаный старый парус. Суденышко шло легко, под еле заметным ветерком, подталкиваемое работой гребцов.
- Когда ветер поднимется, ближе к ночи, парни будут отдыхать, чтоб не мешать ветру нести мой корабль. Ночью идти хорошо, держи себе на звезду, главное, не подходить к берегам, чтоб не наткнуться на скалы. Сколько у тебя выпало? Хорошо. Дай мне зары, я кидаю.
Даориций встряхивал стаканчик с зарами, бросал, они, постукивая, разлетались по гладкой доске. Журчала и всплескивала за бортом вода, и так же мерно звучал голос купца, прерываясь смешками или возгласами, обращенными к гребцам. Иногда, дожидаясь хода соперника, Даориций задавал вопросы, и Нуба, следя за игрой, отвечал машинально. А после, спохватываясь, морщил лоб, вспоминая, что успел рассказать.
- Ты ведь не просто так залюбовался вазой, а парень? За глиняной красотой черные здоровяки навроде тебя не лезут в львиную загородку. Что тебе в ней? Ты ее знаешь?
Нуба кивнул. Открыл было рот, но ничего не сказал, отворачиваясь к сверканию синей воды. Купец похлопал его по руке.
- Ничего. Но и так понятно, парень. Ты думаешь, ну и любопытный попался тебе собеседник, да?
Даориций сделал последний ход и радуясь победе, любовно оглядел доску, поглаживая черную бороду.”