Алевтина приехала с таким фарфоровым лицом, что я, разговаривая, все присматривалась, удивляясь. На светлой коже раньше полыхал румянец во все щеки, из-за которого тринадцатилетняя Алька меня изрядно насмешила когда-то.
– Я знаю, – похоронным голосом сказала она, покачивая раздутым ранцем с обрезанными лямками (на спине мы их не носили, не дети, а модные в те времена дипломаты появились у нас только в классе девятом), – я знаю… У меня диабет!
– Алька, какой диабет, ты что?
– Видишь, – ткнула себя длинным пальцем в щеку, заставив нежную розу заполыхать, – а? Я вчера прочитала, бывает “диабетический румянец”.
– Да ну тебя, – успокоилась я, что Алька не умрет, оставив меня без подруги.
Continue reading
