Очень хотела написать что-нибудь августовское, стильное, ироничное и забавное прекрасной моей Камилле в подарок ко дню рождения, но догнала меня жесточайшая летняя простуда, какие уж тут чудесные подарки.
Так что я мрачно правила текст, изводя носовые платки и бумажные полотенца.
Прогулка, главы 9-12
немного страшного.
Я из города по улице Дубинина хожу иногда, и там в доме на первом этаже шторы нет и виден угол комнаты. Монитор старый объемный, свет мерцает призрачный, кактус в горшочке на мониторе. А на стене рядом – портрет Сталина, и Ленина, грамоты в рамочках, ленточки-всякоколоры, красные флажочки на палочках, медалька опять же в рамочке.
Юзер.
=========
И вот ленивое «послепраздника» наступило и мы ходим в гости, или читаем, или смотрим кино. Или просто болтаем.
Сегодня болтают, вернее, продолжают болтать (часть вторая) Квинто Крыся и Елена Блонди, первая спрашивает, вторая отвечает.
Крыся Квинто: что бы ты хотела написать в новогоднюю ночь, а если уже писала, то что это было?
Елена Блонди: первое написанное именно в новогоднюю ночь — небольшой очерк «Кыз-Аульский маяк». Я встретила новый 2008 год одна, села за компьютер и писала часа три.
Continue reading
Праздничный менуэт, переходящий то в полечку, то в галоп, а то в вальсирование среди недоукрашеных елок, недорезанного оливье и недоиспеченных тортиков, продолжается (как ему заблагорассудится).
По-прежнему приглашаются новые пары! Не забывайте, нас ждет еще ленивое «послепраздника» — время разглядывания картинок и чтения всякой смешной ерунды и не-ерунды.
Сегодня парные танцы Квинто Крыси и Елены Блонди.
Итак, танец первый. Елена спрашивает, Крыся отвечает.
в подарок Черной королеве Крис
- Пока ты сидишь, вот так, и все в тебе говорит – слушаешь, я конечно, расскажу. Хотя, что я там помню.
Крис слушала, а он замолчал. Покашлял, будто собрался петь, отвернулся, что-то разыскивая в раскрытой и мягко брошенной сумке. Снова повернул лицо к ровной короне огня, тыкающей зубцами ночной воздух.
Слишком ровная, подумала, глядя поверх острых одинаковых языков, как нарисованных. И он был нарисован огнем, и вообще, откуда взялся, если не было?
А что было?
- Ты слушаешь?
Крис кивнула, упираясь подбородком в колени. Все странно. И это мешает. Странно то, что все вокруг, как надо, и – ничего не мешает. Не зудят комары, не рвется от черных обгорелых веток пламя, обжечь голые руки, не лезет в глаза дым. Странный своей освещенной огнем живописностью собеседник, будто она сама придумала его, лишь для того, чтоб рассказал. Человек-рот, открытый для выпускания слов. Наверное, поэтому у него почти неразличимое лицо и волосы непонятного цвета, и одет, во что он там одет-то?
- Да, – поспешно сказала в ответ на неуслышанный вопрос. Засмеялась, поняв – не знает, с чем согласилась.
- Я так и думал, – мужчина поднял руку, и тусклая кружка закрыла лицо до самых глаз. Напившись, сунул ее в темноту у босой ноги.
Потом пели сверчки, и за спиной Крис шуршала трава под чьими-то тихими шагами. Один шаг протянулся долго, будто ходок вырастил ногу длиннее другой, в десять раз, и Крис поняла – там ходит ветер.
Собеседник кивнул. И сказал:
- Оно всегда так было. Как это говорится – от времени до времени и через время. А еще – с начала времен. Ну, всяко говорят, чтоб начать.
- Еще говорят “жили-были”, – подсказала она, немного сердясь, потому что – сколько тянуть будет?
- Были. Да. И сейчас есть тоже. И назначенный муж был. Его отличала женщина, что принимала роды, и не было там никаких особенных знаков, ни родинки на плече, ни цвета глаз. Она просто рассматривала орущих, еще перепачканных кровью. И, отдавая матери, вдруг кивала и говорила ей – твой.
Continue reading
