День тому ветер кидался с севера, гнул деревья, потом стих мгновенно, убился.
И вот сейчас воет с другой стороны, ужасно сильно.
Раньше мне нравилось, когда – ветер, чтоб – ветрище. Сейчас, конечно, неуютно.
День тому ветер кидался с севера, гнул деревья, потом стих мгновенно, убился.
И вот сейчас воет с другой стороны, ужасно сильно.
Раньше мне нравилось, когда – ветер, чтоб – ветрище. Сейчас, конечно, неуютно.
а вот если кому интересно, то мой герой, конечно, Лоуренс Даррелл, и восхитительный его “Александрийский квартет”, в великолепном переводе Вадима Михайлина.
Я не хочу сказать, что эта книга – Самая Большая Книга в мире, и для меня тоже, но то, что она очень повлияла на меня и на то, как и что я пишу (и что собираюсь писать), это точно.
И прекрасно, что повлияла на меня такая сильная и, без моего восхищения и любви, очень даже настоящая, талантливая книга большого, настоящего писателя.
Лоуренс Даррелл говорит о сексе так, как никто из писателей, на том тончайшем уровне, где отношения полов вплетены в мир полноправно: они влияют на реальность, и реальность влияет на них. А не так, как бывает чаще – о, это грязно, фу и фу, влепим ограничение, а это высоко и небесно, уберите от любви ваши грязные похотливые лапы…
Писать на таком уровне (не как Лоуренс, а – на таком уровне) – очень достойная задача, я думаю.
И еще я готова, конечно, к тому, что и истолковано написанное будет не так, и востребовано будет не очень, потому что
“ковбой, зачем ты красишь лошадь в разные цвета? Давай лучше…”
я написала 34-ю главу “Дискотеки”, одну из немногих, в которой музыки нет. Ну она там и не нужна, мне так кажется. А еще это предпоследняя глава.