они же – цыплята )
они же – цыплята )
Толпами деревья еще не цветут, так что ранние миндали светят кружевами среди черных и серых веток и силуэтов.
Но уже можно снимать портреты цветков, а еще подумать, как бы их еще бы, чтоб поинтереснее.
Но и просто стоять под летучим медом и снова снимать цветы я буду, это мое неспешное любование личными сакурами, моя личная традиция, мне там с ними, с миндалями, абрикосами, терном, сливами и алычой – всегда прекрасно.
А еще большая часть моих сакур снята олимпусом и фуджи, теперь пусть поработает кэнон (“снова Белый альбом покупать” (с)))
К празднику получились у меня солнечные крокусы, беззаветно лиловые, вообще-то этот цвет называется темно-лиловый, но он так сверкает на солнце…
еще у меня получился торт, вполне себе литературный, тот самый, из старого моего рассказика про выпечку, и на этот раз прямо таки роскошный, с клюквой и кокосовыми опилками, рецепт напишу отдельно попозже
И еще у нас получилась прогулка, на Змеиный мыс, где солнечный весенний ветер, много моря внизу и сухие травы с тропинками и цветиками в них.
Замечательно, я считаю, день прошел, то есть получается – не прошел, а с нами теперь остался)))
из вчера. Тайный мускари в пасмурный день
Дженни Перова “тонко и очаровательно пошутила” (Грин) предложив к картинке почти хокку:
Среди стеблей сухих / Тайно мускари расцвел… / И сразу развеялись тучи!
А я наконец поняла еще малую чуточку, про стихи. Лаконичные хайку придают явлению дополнительный свет, они как луч фонарика или включенная лампа, и становится видимым или более ярким то, что скрывала тень. Объем становится полнее, глубже, слова – еще одно измерение рассматриваемого явления или объекта (так хотела обойтись без слова “объект”, ужасно оно деревянное, но сплю еще, и слова в голове спят)
Кафка. Превращение и еще несколько новелл
Кстати, в новелле о приготовлениях к свадьбе герой мечтает сделаться огромным жуком, который не покидает постели, отправляя в мир человеческое тело, пусть оно там что-то совершает и получает за это синяки и шишки, а он-сам будет недвижимо лежать, поджав к животу мелкие лапки и округлив членистый коричневый панцирь…
Ромен Гари “Большая барахолка”
Роман о мучительной попытке перейти с уровня “око за око” на уровень прощения. И те самые поиски человека – с фонарем, такие в итоге безнадежные. Так кажется, а потом концовка романа в голове соединяется с самым его началом, и понятно, все, чего так жаждет крысенок Лаки Мартен, уже совершилось, и совершается, и потому – будет совершаться. Как всегда.
вчера вечером на цветочном рынке и вокруг, где хлеб, сигареты, мелочи – не протолкнуться было от праздных пьяных поздравлятелей. Поздравляемые же: продавали хлеб, мыли полы в магазинчике, таскали коробки с цветами, продавали цветы, продавали цветы, снова продавали цветы, цветы продавали…