Елена Блонди. Грустные Ийкины песни
Reply
Author Archives: admin
Елена Блонди. Insecto: Третья встреча
Моему сыну
- Когда совсем стемнеет ночь, жуки придут, тебя заберут…
- Маленькая, хватит!
- Я пою!
- Я знаю, но – хватит!
Девочка нахмурилась, покрепче ухватила куклу и затрясла ее, с вызовом глядя на мать из-под темной челки:
- Майма не заснет! Ей нужно спеть песенку!
- Спой другую.
- Майме нужна только эта.
И она снова затянула подрагивающим от упрямства голосом:
- Жуки придут, тебя заберут…
Continue reading
Елена Блонди. Insecto: Вторая встреча
Моему сыну
Светлана загремела сковородой. Донышко неровное, с плиты соскальзывает, но – самая удобная. Картошка не пригорает, оладушки вкусные. И всякий раз – борьба. Все шутили, а Санька собрался написать “Сагу о коварной сковородке”, но не собрался. Об этом тоже шутили за ужином. В особенности о том, как Саньке этой самой сковородкой перепадет. Классически.
Сковорода увертывалась, ее надо было придержать рукой за скользкую ручку. Светлана обожгла палец, с грохотом сунула сковородку в угол плиты и выключила газ. Ушла в ванную.
Санька появился через минуту, замаячил за плечом в зеркале:
- Ну, ты чего? Светкин? Чего?
Она внимательно смотрела на лицо мужа сквозь потеки зубной пасты на стекле. Намыливала руки. Руки чуть тряслись.
- Ты в самом деле не понимаешь? Или притворяешься? На часы смотрел?
- Какие часы?
- Саша!!! Без двадцати десять!!!
- А-а, – он подал ей полотенце и сам закрыл кран. Светка уставилась на блестящие пальцы.
Continue reading
Елена Блонди. Insecto: Первая встреча
Сыну
Саша вынырнул из сна, ощутив закрытым глазом теплые Светочкины губы.
Потянулся, подставляя другой глаз.
- Ах, как он во-озится! – одетая Светочка навалилась поверх одеяла, – как у него уютно там и интере-есно! – и закопала руку в теплые складки постели.
- Проснусь щас! – пригрозил Сашка, зевнув.
- Не буду, не буду! Поспи еще, тепленький. Я сбегаю к Люське на часок, а то она ускачет на работу.
- Угу, придешь, сразу – под одеяло, – Саша завернулся с головой – досмотреть сон. Светочка на цыпочках бегала по комнате, собирая все для примерки – сметку, сантиметр, булавки.
- Лежи уж, распаляйся, – хихикнула.
Саша, угнездившись, выпростал часть голой задницы, чтобы вдохновить Светочку на трудовые подвиги. Но в ответ только щелчок замка. Ушла.
Вздохнул, зарыл руки под подушку и начал соскальзывать в сон. Предвкушая, что поспит, а Светочка вернется и прыгнет к нему в кровать. Прохладная. Будет так приятно ощущать себя уютным и теплым. Согревать ее ступни… пока она вертится, прижимаясь…
Ноющее дребезжание дрели возникло за стеной и вошло в сон, распиливая его на части. Смолкло.
Continue reading
Елена Блонди. Темнота
Сердце сбилось за секунду до того, как заныл звук гонга… Внутренние часы, мерно отбивая куски жизни, отламывая их и выбрасывая в темноту под ногами, как в ночную воду сколотый лед, досчитали до неизменного. А больше им нечего было считать.
Как всегда, она заплакала, уже привычно, не замечая, как намокают щеки и лишь чувствуя капли, когда упадут – на сгиб локтя, на колено. И плача, так же привычно поднялась и пошла в темноте, наизусть ставя босые ноги. Слева на третьем маленьком шаге – выбоина в полу. Обойти… А когда-то, еще трогая стены и раскрывая глаза до боли, она становилась на колени и жадно ощупывала маленькую выемку в надежде. Вдруг – хоть что-то. Но просто ямка.
Шла медленно, точно ставя ноги и на пятом шаге пальцы коснулись первой ступени, а сверху и отовсюду упал тяжкий удар гонга – первый. Бам-м-м… И шесть – по числу невидимых ступеней. На верхней площадке встала прямо и слушая кожей затихающий ной, вытянулась, подняла руки. Чуть согнула колено. И, повторяя раз и навсегда сделанную ошибку, въевшуюся теперь в последовательность действий, как пыль со стен в кожу ладоней, спохватилась заученно, сунула палец в рот и быстро, по кругу, смочила между ног слюной…
Он не слишком различал ее запахи. И это спасало от наказания.
Continue reading
Елена Блонди. Глина
Елена Блонди. Сенька и Сонечка
Елена Блонди. Мадагаскар для двоих
- Лерка! – закричала бабушка из летней кухни.
Лера заерзала шортами по круглому стволу старого абрикоса, обернулась. Уперлась ладошками в лощеную древесину около голых бедер. Жаркий ветерок пузырил занавеску на распахнутой двери. Иногда хлопал ею беленую стенку. Изнутри гремели кастрюли. Что-то шипело и пахло горячей едой. Мясом. Жарко, невкусно.
- Иди есть! Иди, борща налила уже.
- Я не хочу борща. Компоту налей, ба.
- Компот не еда, иди ешь.
Бабушка возникла в дверях и тут же получила занавеской по распаренному лбу. Чертыхнулась. Задрала голову и посмотрела на абрикос. Огромное дерево наклонилось и почти легло кроной на шиферную крышу сарая. Верхняя полоса ствола давно потеряла кору, – по дереву, как по лесенке, лазили на крышу несколько поколений детей.
Лерка сидела высоко над крышей, свесив загорелые ноги. Бабушке были видны растоптанные шлепки, висящие почти отдельно от пыльных ступней внучки.
Continue reading
Елена Блонди. Легенды Татуиро. Легенда о светлоликой Айне и храбром Еэнне
В те времена, когда все реки текли только в море, не поворачивая вспять, а пыль от больших волн сеялась до самого неба, не было в нем Большой Матери, и не было Большого Охотника. Небо светилось само и светилась от него живая пыль воды. Не умирали деревья, плоды на них висели вперемешку с цветами; и птицы вили гнезда прямо на земле, потому что звери не знали, что такое охота.
Люди в те времена были прекрасны, как небесный свет. И прекрасней всех женщин была Айна, светлоликая. Были у Айны волосы огненные, как грива степной лисы, глаза синие, как небо, кожа светлая, как водяная пыль на свету. Пела Айна медленные песни и рыбы сходились к берегу, когда сидела она на камне, полоща в воде ножки. Кормила Айна рыб ягодами и маленькими листочками. И смеялась, глядя, как они выползают на берег. Нагибалась и пускала их обратно в воду, чтоб не забыли дышать, где умеют.
Continue reading
Елена Блонди. Легенды Татуиро. Йт-Ссинн, совершивший мену
… Тысячу лун назад, когда на месте великого леса волновалось соленое море, люди жили в воде. Они радовались, качаясь под солнцем на высоких волнах, а грустить опускались к самому дну, где никогда не бывает яркого света. Но на самом дне был черный рот нижнего мира и туда попасть никто не мог. Потому что, чем больше грусть, тем глубже могли опуститься в море люди-рыбы, но ничьей грусти не хватало на то, чтоб уйти в черные двери. Йт-Ссинн, красивый и ловкий, жабры которого лишь недавно сравнялись цветом с грудным плавником, ничего не хотел так сильно, как уйти в черную пропасть и вернуться.
Continue reading