Monthly Archives: Ноябрь 2015
Вера Петрук. Интервью с писателем Еленой Блонди. Часть 1. Книги. «Лермонтов, Пушкин и Лев Толстой… как витамины для себя-писателя»
Вера Петрук
Елена Блонди — человек разносторонний, талантливый и удивительно жизнерадостный. О себе Елена говорит так: «Блондинка форева, писатель, журналист-фрилансер, реставратор ткани и натуральной кожи, люблю шить по собственным идеям». Кратко, лаконично и с юмором. От себя добавлю: писатель, автор книг «Дискотека» (роман в двух книгах), «Княжна» (трилогия), «Сказки леты» (сборник рассказов), «Инга» (роман о любви в двух книгах»), «Татуиро» (трилогия), Дзига (роман), «Легенды света и тьмы» (роман), «Судовая роль, или путешествие Вероники» (юмористический роман), «Ястребиная бухта, или приключения Вероники» (юмористический роман), «Ателье» (роман), а также редактор независимого, литературно-рецензионного портала «Книгозавр», сайтов «Литература Странствий», «Медитативные прогулки», «Татуиро». А еще Елена — прекрасный фотограф. Итак, говорим о книгах, сайтах, путешествиях и фотографии с Еленой Блонди.
Часть 1. Книги. «Лермонтов, Пушкин и Лев Толстой… как витамины для себя-писателя».
Елена, расскажите, что привело вас к писательскому ремеслу?
Сначала мне понадобилась терапия, связанная с внешними событиями, происшедшими в реале. Позже я поняла, что меня с этой дороги не отпустят, как бы фантастически это не прозвучало. Пришлось по ней и идти. С каждым шагом получая ответы на некоторые вопросы, к примеру, для чего же со мной случалось то и это вот…
Правда, не знаю, можно ли сейчас назвать то, чем я занимаюсь, ремеслом. Устоявшееся выражение потеряло точность в новых условиях, мне кажется. Ценность писательской работы для меня еще и в том, что я свободна писать свое, не думая, продаваемо ли оно, и не пытаясь изменить тексты, чтоб стали более продаваемыми. )
Что для вас главное в книге? Идея, человек, конфликт интересов?
В каждом написанном тексте один человек уже есть – автор. Даже в сказке о сверчках. А идея и конфликт считаются и являются необходимыми компонентами литературного произведения. Я когда-то пыталась в споре отстоять «бесконфликтные» варианты, как раз не желая ограничивать себя в литературе некими рамками, пусть даже просторными. Но думаю, я просто неверно трактовала слово «конфликт», если вдуматься, то любой сюжет, даже самый мирный и плавный, уже является конфликтом. Как и вторжение автора в нашу реальность с текстом, которого вчера еще не было, а вот он появился, скажите ему «привет».
Что касается идеи, тут и спорить не о чем. Будет идея, текст имеет шансы стать литературным произведением. Не будет идеи, он не поднимется выше прикола, баек или ужасов нашего городка.
Выходит — важно все.
Continue reading
Ноябрь пришел
еще про котика
Я есмь Кот, который сразился близ дерева сикоморы в Гелиополе в ту ночь, когда были сокрушены враги Неб-эр-Гер.
Кто этот кот?
Этот кот-самец — сам бог Ра, и он был назван «Мау» из-за речи бога Сиа, который сказал относительно него: «Он подобен (мау) тому, что он сделал»; с тех пор имя Ра стало Мау.
Другие, однако, говорят, что кот-самец — это бог Шу, который передал владения Геба Осирису.
(книга мертвых древнего Египта)
Нежность и умиление
Мотик, кот моего брата, в гнезде. Гнездится…
вдруг пирожки
василий сторож застрелился
сегодня в яблочном саду
зарядом соли по привычке
и по привычке не в висок
(Олег Хоботов)
благодаря прививке выжил
конём укушенный олег
а конь скопытился стал жертвой
олега страсти много жрать
(Oleksiy Penie)
31 октября. упс я дид ит эгейн… Волки Лины
В смысле я внезапно пишу повесть, рабочее название “Волки Лины”, это такая разминка, потому что если делаю перерывы, то потом ужасно тяжко входить в текст, писать его хорошо. Повесть небольшая и уже идет к концу.
Кусочек из черновика:
Кусты, все еще зеленые, с жухлыми буроватыми вкраплениями, тут раздавались в стороны, а за ними сверкали в дневном солнце рубиновые плети дикого винограда, такие яркие, будто ребенок нарисовал, фломастером. И на них, нападав сверху, светили желтым листья старого абрикоса. Так красиво, так разноцветно, да еще на фоне сверкающего стекла магазинной витрины, и стена дома, теплая, песочного цвета. Над ним – полоса синего неба. Сплошной праздник. В центре которого, перечеркнутые провисшими проволоками, стояли, сидели и лежали, внимательно глядя, волки, с неровной косматой шерстью, серой и белесой, с желтыми пристальными глазами некрасивого бледного цвета, с мордами, блестящими от чего-то, может это слюна, а может жрали, Лина припомнила, бабушка про такое говорила ‘обсмоктанный’, вроде как обслюнявленный, но не детское. И почему-то Лина сразу видела, какие волки ее. Вот они – два лежат рядом, одинаково следя глазами, еще один сидит, опустив морду, выгрызает блоху, но не забывает поднимать, пялясь, мол, я тут, слежу. А где же четвертый?
книги Леты. Книга Снов
Напоминалка. Вечер северного ветра
чья извините матка, кого извините питал?
вконтактике каждый день мне показывают рекламу со страшным словом МАТКАПИТАЛ в начале предложения. Дальше – фотография счастливой дамы…
труды с трупами в трубах
писала слово “сотрудник”, опечаталась дважды. Сначала превратила его в сотрубника, потом в сотрутника. Ну, хорошо – не сотрупник…