РОМА
ПИДР
Как я поняла, для “О” не хватило места, пришлось автору ужаться. Но надпись от этого приобрела нечто мифологически-величественное. Как бы ветр, огнь, древо…
о словах.
На маленьком ставке в степи видели красивых птиц, сильно напоминающих ибисов. (О! Ибисы!)
Оказалось – каравайки (ииии… каравайки!..)
Хотя они тоже ибисовые, но весь пафос испарился напрочь.
Рядом бегали перепелки, и вот о них в справочнике умилительно точное слово – курообразные.
Пожалуй, возьму на вооружение.
и вообще, вот так живешь-живешь, фотографируешь траву гармалу, которая кругом и везде, со шмелями и пчелами на ней.
И вдруг на сайте, где продают семена, узнаешь, что без гармалы не получится священной аяхуаски.
Успокаивает, что гармалы у нас столько, что аяхуасками можно завалиться по шею. Вот только узнаю, что это такое…
о домяках и временяках
Любимый порадовал цитатой из диалога на форуме: “БОК МИЛОВАЛ”
Я конечно, сразу поинтересовалась, а миловала ли спина, или, к примеру, нога? На что он меланхолично ответил:
- узнаем на бокослужении…
***
Карусель
на набережной зацвел чудесный абрикос, там всего два таких дерева, оба неухожены, к сожалению. Было бы куда, наверное, позабирала бы себе деревья (и котов)
На этом снимке еще бутоны, цветы не настолько розовы, они поизысканнее )
как-то так выглядят ветки
Иногда написание текста похоже на шахматную партию, в которой есть заданные исходные условия – место действия, фигуры, и правила, по которым каждая движется. А потом все может сложиться так или эдак, делаешь ход, а персонажи и ситуация тебе отвечают. Приходится делать следующий ход не так, как он был задуман, а выбирать оптимальный именно для разыгрываемой партии. Очень и очень )
возлюбленный плантариум одарил еще шедевром ботанической мысли.
Зюзник Харкевича. Так и хочется кому в горячем споре, ах ты… зюзник харкевича!
снова закрытая диафрагма и очень длинная выдержка
Украла ценник с надписью “Творог жырностью 9 процентов”. Долго выбирала из “обезжыренный”, “нежырный” и “жырность”, взяла из тех, коих много осталось, полная полка.
В кармане лежит теперь.