2 декабря. Звери в городе

Днями, идя домой с прогулки, увидела во дворе маму с дочкой, с умилением наблюдающих кушающего котика, рыжего толстого. Картина нередкая, так что я мимо почти прошла.
Но остановилась. Котик травку ел, а еще хвост пупочкой и уши длинноваты.
- Ваш? – строго спросила я довольную маму, нацеливая объектив на внезапного огромного кролика.
- Нет, – радостно отказалась мама и сообщила загадочное, – его выгнали, пока уборка…
Пока я снимала выгнанного пока уборка толстого красавца, из аккуратного сарайчика вышла тетка с метелкой. И стала питомца обратно вгонять.
Нам попутно рассказывала:
- А летом вот, пасу я их значит… Троих, нет, всех пять. А идут парни, странный у вас говорят город! Там – утки, тут – …
- Зайцы! – подхватила я, – нормальный город. Такой, как надо бы.
Удивленные парни не знают, что кроме мильена котиков в странном городе жили в бетонной речке черепахи (в той, где гнездятся дикие утки, пока ее экскаваторами не почистили умники), в центре на Митридате я пару раз в неделю вижу риал зайцев, а надысь в городском парке очередная фазаниха напугала меня, вырвавшись из-под ног.
Всех не перечисляю, еще полно всякого совсем не городского зверья.
Такие и должны быть города, я считаю. Но всегда боюсь умников с экскаваторами, они тоже не переводятся.

30 ноября. Шанелька и Крис, первая правка

поправила и повесила эпилог. Теперь можно собирать в один файл и пусть будет.
Книга Брэдбери о дзене в написании книг попалась мне исключительно вовремя. Это я уже думаю о следующем романе. Хочется очень большую, развернутую и подробную сказку, не для детей. Яркую, по-настоящему сумасшедшую, с логикой сна, а не реальности.
Думается о Павиче, после смерти которого мода на павич-стиль поутихла, и модой быть перестала. В его книгах есть очень нужное для меня и чем больше расстояние, тем яснее я это нужное вижу.
Я не хочу писать “как Павич”, но я очень благодарна ему за возможность прочитать книги, написанные именно так.

29 ноября. Днвнк чтн. Десять посещений

днвнк чтн. Продолжаю следить за посещениями возлюбленной шестнадцатилетнего Олега, живущего в Ялани, что в красноярском крае.
Удивительно прекрасная книга.
“Словно пожар в тайге – луна вперед себя послала зарево. Обычно. Только что вынырнула туго из-за Камня. Полная. Без выемки, без выкуса. За бок ее еще волчица не хватала. Большая пока и красная – туда, на Камень-то, еще взобраться надо было – напрягалась. А чуть отдышится, завосковеет. Потом от звезд засахарится будто – белой станет. На Ялань смотрит – вылупилась. И проглядит всю ночь, пока не скроется за горизонтом. Вечер придет – и все сначала. К ней здесь привыкли. Кто-то ее уже, возможно, и не замечает. А я всегда, если не сплю, слежу за ней, непостоянной.”
Аксенов Василий Иванович. Десять посещений моей возлюбленной

29 ноября. Работа над “Шанелькой и Крис”

и вот я практически поправила роман про Шанельку и Крис (а также про кота живого Марьяччо и нарисованного Темучина-баклажана , принцев крови Мориеси и Гэндзи, выводок длиннохвостой малышни, спектакль “Служанки”, скрипку Просперо, дреды Конькова и его старые конверсы, марципановые черепа, Азанчеева с пирсингами, старого Дерябу с малайским крисом и картой снов, про дождь и кленовые золотопады, античные драмы с бразильскими сериалами, про сказки написанные и еще спящие…)
в общем, там много всего, оказывается.
Ну еще немножко дружбы,любви, совпадений и недоразумений.
Еще там стул. Почти что трон. И – свадебное платье не по назначению.
Еще там есть эпилог, я его вечером поправлю и тогда уже буду собирать роман в один файл.

28 ноября. Блэкаут год спустя (книжное)

фб напомнил, что год назад случился блэкаут.
Я тоже сюда вспомню кое-что оттуда, это селфи, например

и допишу новенькое, книжное:
попыталась подсчитать, сколько книг я прочитала за год, старт как раз и был запущен во время блэкаута, надо же было как-то спасаться в кромешном мраке и безысходности.
За год с ноября по ноябрь я прочитала больше семидесяти книг, в основном романы, точного числа сейчас сказать не могу, так как открывала автора в сети и прочитывала у него все, что давалось прочитаться, три романа – хорошо, три, пять – пусть будет пять. Потому что читала, в основном, большую литературу, и там, что ни возьми, все получается незряшное.

28 ноября. Жанры

снова черпаю из сторонней рекламы на самиздате, весьма поучительным оказался баннер во весь монитор.
Вот буквальное перечисление жанров “Популярное на лит-эре”:
любовное фэнтези
юмористическое фэнтези
боевое фэнтези
любовное фэнтези
любовное оно же
современный любовный роман
современный любовный он же
попаданцы в иные миры
фэнтези
любовное фэнтези

Я негодую. А как же стоматологическое фэнтези, кулинарное фэнтези, айкидо-фэнтези и разумеется самбо-фэнтези, ах да, вертаясь к истокам, деревенское фэнтези и фэнтези производственное?
Или оно все есть, но не так популярно, как любовное и боевое…

28 ноября. Днвнк чтн. Аксенов Василий ИВАНОВИЧ. Десять посещений моей возлюбленной, роман

Первые главы была уверена (о, сетевые библиотеки), что читаю Павловича и тихо уважала автора, поражаясь его разносторонности и многогранности.
Полезла по ходу чтения в вики, потому как ужасно хотелось выяснить, в какой период жизни автор-космополитище ударился вдруг в воспоминания о ловле харюза (хариуса) на студеных реках в окрестностях Ялани и перешел на чалдонский письменный говор.
И первое, на что наткнулась, грозное предупреждение – не путать! Ивановича с Павловичем!
Не буду путать. С удовольствием почитаю Аксенова Василия Ивановича, тем более, читать его так же интересно и неожиданно, как в ледяную речку упасть посреди разомлевшего от летнего зноя таежного лета. Очень чувственно яркая проза.
http://www.nbrkomi.ru/content/4452/i-1726.jpg
Заодно прочитала рецензию критика Виктора Топорова на роман Аксенова “Время ноль” и тоже хочу его почитать

“А что он за писатель? Я прекрасно понимаю, что всё высказанное и пересказанное в этой рецензии звучит не больно-то вдохновляюще, но прошу поверить мне на слово: прозе Василия Аксенова присуща какая-то особая не скажу магия, но скорее аура, какой-то смешанный таежно-водочный аромат (хотя водка, как известно, не пахнет), благодаря чему чтение безысходного «Времени ноля» (и романа, и двух примыкающих к нему малых произведений) доставляет чуть ли не физическое удовольствие, ничуть не ослабевающее по мере того, как переворачиваешь страницу за страницей.

Понимаю, что это звучит беспомощно, но по-другому на сей раз выразиться не могу. И цитатами доказать тоже ничего не могу: тут важны не цитаты, а сама ткань повествования, сама словесная вязь. Так что прошу поверить мне на слово, а еще лучше – поверить мои ощущения собственными. Но для этого вам надлежит Василия Ивановича Аксенова прочитать” (Виктор Топоров)