38

- Нет, – говорила она, сперва тихо, потом с удивленным раздражением, а потом сердито и испуганно, – нет, не надо. Ты слышишь? Нет!
Отталкивала клонящуюся к ее коленям темную голову, а та падала на руки, тяжелела. И его руки цепко хватали ее вокруг талии, нога прижималась к ее ноге.
Инга откинула голову, стараясь дышать редко и поверху. Ее затошнило, нужно было срочно вскочить, отлепляя от себя эти ползающие руки. Выбежать туда, в невнятный гул коридора, где сегодня было полно народу. Кто-то там что-то праздновал, кажется, удачное завершение заказа, и мастерские шумели, хлопали дверями, выплескивая пьяные голоса. Но Петр вцепился крепко и невнятно бормотал что-то, не отпуская ее.
Меня сейчас вырвет, подумала с ужасом, прямо вот на него, на волосы.
Его голова плотно легла на колени, растаскивая полы халатика, и пуговица потянула через петлю рвущийся клок ткани. С мясом, вспомнила Инга, это называется, с мясом вырвать.
Она резко свалила его с колен, и он упал, прямо на пол, свалился, громыхая коленями и локтями. Сворачиваясь, уткнул лицо в сгиб локтя, из-под уха блестели часы на металлическом браслете. Инга вскочила, дрожащими руками поправляя халат. С тоской думая о том, что надо сейчас, в халате, через людей…
Continue reading →

37

- Ини? Ты еще там? Я тебе одну вещь скажу, только бабушке пока не говори. Поняла? Она будет волноваться, а не надо.
Голос у Зои был все такой же звонкий, колокольчиковый, но в нем слышалась усталость.
Инга кивнула и переступила с ноги на ногу. Последние пять дней так много ходили с Виолкой по Москве, и ей казалось, гудят, не слышно будет, что там мама Зоя собралась рассказать. Спохватившись, сказала:
- Да, мам. Я тут.
- Вот и славно. Такой сюрприз, а я слышу, длинно тарахтит телефон, я так и подумала, это межгород. Вот думаю, хорошо бы Ини моя позвонила!
- Мам? Какую вещь?
- А? ну… слушай, мне неловко, – Зоя хихикнула в трубку. И торжественно, прервав смех, доложила шепотом:
- Ини, у тебя через пять месяцев будет братик. Или сестричка. Ужас, правда? Твоя старая мать пустилась во все тяжкие, вот, авантюра.
У Инги ослабели коленки. Во рту пересохло.
Continue reading →

36

Когда Инга снова потихоньку начала думать, то первая и сразу же такая серьезная ложь взяла ее за шиворот, тыкая в собственную душу. Она давно привыкла к себе, как привыкает к себе каждый живущий человек. Но вот задумалась, о правде.
Чем ее правда, отличается от обыденного вранья других? Можно ли выжить без постоянных умалчиваний? Она не знала. Думала о том разговоре с Вивой, после скандала, что вышиб ее из ступора. Удивлялась тому, что, вроде бы, рассказав многое, умудрилась трусливо умолчать о важном. Думала о слове «трусливо». Захотела его убрать, вычеркнуть из мыслей, но вздохнув, оставила. Хотя понимала, ее умалчивания нужны еще и для того, чтоб уберечь любимых людей от лишних печалей и переживаний.
Как просто было бы сказать Виве – я его ждала, а он не приехал. Потому плакала, вернувшись. Но он ведь приехал! И не соврешь.
Потому, когда после громкой ссоры и мирного завтрака они ушли купаться, далеко, на самый край мыса, отделяющего бухту Лесного, много плавали и после сидели рядом на старом покрывале, смотрели, прищурившись, на сверкание летней еще воды, Инга рассказывала медленно, умолкая и обходя важные вещи, оставляя в своем рассказе зияющие дыры. И Вива, принимая это, слушала то, чем внучка захотела поделиться.
Continue reading →

35

Сосед на нижней полке нестерпимо вонял. От него несло старым перегаром, устоявшимся запахом дешевых сигарет, но что хуже всего – вареными яйцами. Инга утыкала нос поближе к пыльному стеклу и старалась дышать редко и неглубоко. Задремывала, придавливая ухо к тощей подушке в сыроватой наволочке, и ей тут же виделись горы облупленных яиц, влажно блестевших крутыми боками. Это было так гадко, что она сразу просыпалась, изнемогая и сглатывая непрерывную кислую слюну.
Иногда сосед, похохатывая, вставал, и его голова оказывалась совсем рядом. Ворочался в узком проходе, а снизу мелко смеялась дама в соломенных химических кудряшках. Сосед уходил курить, и в купе воцарялся запах дамы – сладкие духи, дешевый шампунь. И, тут Инга застонала мысленно, – почему-то кислой капусты, чавкающей пузырьками.
Continue reading →

34

Утро принесло с собой большой нож с острым лезвием, и он рассек Ингу на две половины. Так ей приснилось, и такой она проснулась, не удивляясь тому, что сумела встать, выйти, чтоб поздороваться с Вивой, умыться, подставляя руки под фыркающую струю воды и даже села завтракать, сдвигая стул в легкую тень.
Вива что-то рассказывала, с тайным беспокойством глядя, как сухо блестят глаза и губы складываются в незнакомой холодной улыбке. Но ее девочка ела, выпила две чашки кофе. И уйдя к себе, вернулась в цветном сарафанчике, проходя, поцеловала Виву в макушку.
- Прогуляюсь. Может, выкупаться схожу. В понедельник же работа.
Черные волосы мелькнули в путанице листьев. И Вива помедлив, не стала окликать. Спрашивать, пытать вопросами. Со страхом надеялась, вдруг все утрясется. Она сильная девочка, ее Инга, а еще быстрая и страстная. Такое драматическое сочетание, но, с другой стороны, быстрые умеют быстро остыть. Может быть, ночью была просто ссора…
Continue reading →

33

В узкой комнате стоял запах полыни, смешивался с тонким и чуть злым дымком травяной спирали, и казалось, это пахнет темный свет, бросающий вокруг тяжелые тени. Два фонарика – один на столе – кидал лучик вверх мутным столбиком, упираясь в трещины потолка. Другой Инга долго прилаживала на спинку дивана, а он все падал. И наконец, походив вдоль стен, нашла торчащий гвоздь и повесила, вывернув так, чтоб светил наискось, укладывая пятно на вытертый ковер.
После еще два раза вставала с дивана, подходила поправить – просто так, убить время, что тянулось и тянулось, неумолимо отгрызая куски от их с Сережей главной ночи. Села снова, выпрямляя ноющую спину и кусая губу, чтоб не расплакаться.
Она прибежала еще три часа назад, когда только стало темнеть. Поцеловала Виву, которая, глядя на нее внимательно, спросила тихо, чтоб не слушал Саныч, топтавшийся у двери:
- Детка, мне надо волноваться?
Инга обняла ее, прижимаясь, и покачала головой:
- Нет, ба. Прости, я расскажу после, хорошо?
Continue reading →

32

Инге снилась Керчь. Тот мягкий день в сентябре, когда приехала в первый раз, и они вместе гуляли, поднялись по старой лестнице на самую верхушку Митридатского холма и Сережа показывал ей места, откуда недавно ушли.
- Видишь, столбы с прожекторами? Стадион. Автовокзал рядом, куда ты приехала. А это, с деревьями, Лента, мы там мороженое купили. На море поедем по этому шоссе, за телецентром еще пара остановок. И вниз. Тебе понравится там. Парк, старый такой, пацаны говорят, на склонах фазаны ходят. Прикинь, в городе, под домами прям – фазаны. А еще там песок классный, яркий, там видать железа много, я тебе покажу, из глины вываливаются окаменевшие ракушки древние, так они не просто в камне, а в кусках железной руды.
Инга смеялась, кивая. И все время поворачивалась – посмотреть на него. Волосы короткие, еще не отросли, торчат смешно вихрами. Но его тонкий нос с мелкими веснушками. Красивые губы. Тайно думала про себя – скорее бы уже на море, вместе купаться и лежать на песке. И после той ночи в Оленевке, когда спали вместе, и проснулись, чтоб не пропустить волшебное время, целовались… после той ночи и тут можно будет…
Continue reading →

31

В большой комнате с низкими потолками всегда было полутемно и летом прохладно – за окнами в неухоженном палисадничке буйно кустилась дикая вишенная поросль вокруг трех толстых стволов больших деревьев. И в кухне, окно которой тоже выходило на эту сторону, всегда стоял мягкий полумрак.
Оля пристегнула чулок к кружевному пояску и внимательно осмотрела ногу. И просто так, и в зеркале, ставя ее на край неубранной постели. Повернулась, изогнув спину и делая лицо. Качнулась на каблуке и взмахнула руками, удерживая равновесие. Из открытого окна шумел двор – детишки, болтовня бабок на лавках. Рычание медленно проезжающей машины.
В одном чулке, прицепленном к поясу под кружевными трусиками, она ушла в кухню, поправляя лямочку бюстгальтера. Шелковые резинки на другом бедре болтались, щекоча кожу.

- Плейбой милый такой
- мой милый бэби…
Continue reading →

30

Вива быстро ходила из комнаты в кухню, застегивая пуговицу голубых джинсов, поправляя закатанные рукава белой рубашки. Глянула на часы, висящие на стене. И шаги стали быстрее. На ходу забирая в хвост густые длинные волосы, выскочила на веранду.
- Детка, ты сегодня в город поедешь?
Инга зевнула, медленно болтая ложечкой в чашке. Согнула ногу, упирая босую ступню в сиденье стула.
- Не знаю, ба. Не хочется.
- Думала, забежишь на базар. У нас кончается сахар. И кофе на донышке. Давай я тебе оставлю денег. Ох. Совсем опаздываю.
Инга проводила глазами стройную фигуру в легких джинсах.
Continue reading →

29

Они шли друг за другом – идти было далеко, берегли силы. Узкая полоса влажного убитого мелкими волнами песка твердо ударяла по пяткам. И ветер шумел прибоем в левое ухо. Инга шла первой, оглядывалась на Сережин пристальный взгляд и, смеясь, поводила плечами. С непрестанным и уже привычным удивлением смотрела на себя его глазами – смуглая крепкая спина с полоской синего купальника, лопатки, синие трусики ниже талии, и мерно работающие ноги. Было немного неловко идти так, и пару раз споткнувшись, она остановилась, хватая его за локоть и толкая вперед:
- Теперь я буду смотреть.
Continue reading →