Глава 5

Андрея разбудил громкий стук. Морщась, он повернулся, вытаскивая из-под головы затекшую руку.
- Андрюха, – орал в коридоре ихтиолог Пашка, – тюлень кроватный, ты там живой?
В двери еще раз грохнуло и Андрей сел, тряся тяжелой башкой.
- Щас встану! – в голове от крика зазвенело, запрыгало.
- Открой, дело есть!
Поняв, что Пашка не уйдет, Андрей спустил босые ноги и прошлепал к двери, щелкнул замком.
- Бухал? – удивился Пашка, протискивая в проем согнутую долговязую фигуру. Из-за баскетбольного роста ему везде было тесно и неудобно – локти сбивал в синяки.
- И жрал. В три горла, – констатировал, усаживаясь на диванчик и удобнее располагая длиннющие худые ноги, – с двух тарелок. С Данилычем, что ли, полуночничали?
Андрей с удивлением осмотрел грязные тарелки с брошенным на них вилками, недоеденный хлеб и стаканы с умершей газировкой.
- Слушай, брателло. Кэп говорит, радиограмма пришла. Нашу группу снимут в Сингапуре, домой полетим, как белые люди, в белом самолете. Так что собирай манатки, через неделю будем в порту. А там денек на разграбление туземцев, и через сутки хоум свит хоум.
Continue reading →

Глава 3

Яичница. Настоящая, с аккуратно вылитыми на поджаренный лук солнышками желтков. Шипела, выдувая в белке прозрачные, быстро мутнеющие пузырьки, масло по краям тоже пузырилось, румяня неровные края.
- Видишь? Чтоб нормально прожарилось, нужно между желтками чуть-чуть помешать, тогда будет вкусно и полная красота. Мама держала кур, да почти все время, я помню, маленький был, страшно боялся петуха. Звали, конечно, Петя. Полный дурак, но такой красавец! Гребень набок свесит, и как заорет, мама аж роняла ножик в летней кухне, ругалась. А меня посылала искать, где снеслись. Одна курица, черная, лохматая, вечно выбирала дурные места. Как услышу квохчет, бегу во двор, все облазию, и опа, за ящиком у стола отцовского, где инструменты, в старом крыжовнике – лежит, белеется. Вечно руки царапал, пока вытащу.
Андрей поддел лопаткой краешек яичницы, проверяя, не подгорает ли. Оглянулся, смеясь. Неллет сидела на повернутом стуле, положив руки на спинку и на них подбородок. Внимательно слушала, шевеля губами, – повторяла слова.
- Квохчет… – в повторе прозвучал вопрос. Светло-зеленые глаза расширились, тонкие брови, отчеркнутые тонкой серебряной линией из сверкающих точек, приподнялись, собирая на гладком лбу еле видные морщинки.
Continue reading →

Глава 2

«Лодка Луны в средней четверти ночного пути скрылась за облаком, чьи очертания схожи с небесным зверем Кшаат» …
Перо скрипнуло, с кончика сорвалась капля, блеснула в неровном свете черным глянцем и растеклась по светлому полю свитка.
Советник Даэд, страж третьего часа после заката, убрал руки со стола, пристально глядя на очертания капли, на том самом месте, где должно бы встать следующее написанное слово.
Как быть? Все в этом мире – знаки. И не зря капля скрывает путь слову, как скрыло путь Луны облако, схожее с небесным зверем Кшаат, вздыбившим острый гребень над вислой зубастой мордой.
Время текло мерно, плененное медленными каплями, ударяющими в бронзовую пластину. Но время не бесконечно, знал советник Даэд, когда все капли ударятся и утекут, стеклянная сфера опустеет, а наполнять ее строго отмеренной кристальной водой уже не ему. В покои перед опочивальней войдет советник Эннеус, страж четвертого ночного часа. Дальше все знаки и сон принцессы будут хранимы уже им.
Continue reading →