Глава 16

Жемчужный свет показывал, как бегут по широкой дороге девочки, подобрав руками длинные юбки. А еще показал, как отступает Сенур, увертываясь от сверкающих взмахов шпаги. И с каждым шагом углубляется в парк, сбивая босые ноги об острые краешки мертвой травы.
Лунный луч упал на серьезное лицо Келайлы, что стояла неподвижно, кусая губы, смотрела то на сестер, то на братьев, вспоминая незаконченную Асуром фразу. Он говорил – рядом с моей чашей? Сердце, что билось в груди, подсказывало ей – Сенуру грозит большая опасность. И разве могла она не послушаться сердца, которое было заново отдано ей, из-за которого спала сейчас далекая Эрла? Ведь Асур прав – дворец рядом, а принцесса очень далеко. Пока Келайла и сестры добегут, тут может случиться что-то совсем нехорошее, ведь Асур коварен и хитер, не зря болтал языком, множа пустые речи. И не зря сейчас он уводит брата в чащу неподвижных деревьев.

Келайле было очень страшно, и хотелось оказаться как можно дальше от темных суровых деревьев, окутанных лунной дымкой, будто они сгорели, покрываясь пеплом, только тронь – рассыплются в прах. Но Сенур идет против брата совсем один.
И она тихо пошла следом, прячась за толстыми стволами. Ее вел черный танец злого брата, блеск его острой шпаги и бесконечные слова, которыми тот закидывал Сенура, издеваясь и насмешничая. Тишина не мешала слышать и Келайла, идя следом, узнала о любви к принцессе и о соперничестве, о злобе, породившей черную зависть и о планах, которые Асур претворил в жизнь.
- Я сам достиг всего! Стал первым мастером королевства, и не просто рукодельником, на изделия которого дивятся знатные гости. Все важное Эррис решает только со мной! И только меня слушает Ариссия! А ты! Даже оставь я тебе жизнь, ты торчал бы в мастерской, ковыряясь в опилках и хламе, не ведая, чего можно достичь, если верно направить силу!
- Я мастер, брат Асур. Я не хочу быть советником королей…
- И мужем прекрасной Эрлы ты тоже не хочешь быть? Ха-ха-ха! Я видел, как ты смотрел на нее, как гладил каменные косы, шепча ласковые слова. Еще тогда ты решил обогнать меня, оставив в безвестности. А сам решил стать королем! Мужем прекрасной Эрлы!
- Я не мог знать всего. И того, что полюблю – тоже.
Келайла остановилась за деревом, а слова стихали вдалеке. Сенур любит Эрлу? Бедный мастер, она сама сидела камнем в подвале, мучаясь мыслями, что там происходит наверху, и она понимает, как тяжко было Сенуру гадать, вдруг его любимая уже обручилась, уже сыграна свадьба. Да он сейчас должен мчаться к Эрле, а он остался, чтобы спасти не только ее, но и все королевство, от своего неразумного брата.
Холодная лапка Крыса смешала ее мысли. Прогрыз толкал твердым кулачком ее коленку.
- Да, – прошептала Келайла, – иду, а то ведь упустим, заблудимся в парке.
Крыс фыркнул, и рядом с ним так же фыркнул Котик. С ними разве заблудишься, поняла Келайла и немножко повеселела.
Тропка становилась все уже, ветви деревьев клонились все ниже, держа раскидистыми лапами темноту, и Келайла вспомнила Дальний лес, в котором жила гадюка Сейша. Там тоже стояла темнота, но полная призрачного мерцания светляков, тонкого блеска узоров на шкуре Сейши и сверкающих лучей от ее тайной короны. А тут, под пологом неживого леса темнота была совершенно кромешной. И ни звука, все притаилось, или же спит мертвым каменным сном. Не слышно и братьев.
Келайла повела перед собой дрожащими руками, боясь ступить. Зажмурилась, пытаясь вернуть себе ту странную слепоту, которой наградила ее Сейша, но перед закрытыми глазами плавали только призраки ее рук, а впереди – темнота.
- Чего топчешься, – с досадой проворчал Крыс-Прогрыз, легонько хлестнув ее по щиколотке гибким хвостом, – иди, пока я свечу. Глазами.
Снизу согласно замурлыкал Котик, прижимаясь к ноге теплым бочком.
Келайла открыла глаза. Вперед указывали два ярких лучика. Это драгоценные камушки, из которых создал Сенур глазки Прогрыза, работали сейчас, как два сильных фонарика. Выхватывали из темноты листья, ветки с молчащими птицами, а еще – извилистую тропинку меж толстых стволов.
- Спасибо, – шепотом сказала девочка, быстро идя за поворот и дальше, где был еще один, и еще один.
Крыс и Котик бежали рядом, а Соловейко сидел на ее плече.
И за седьмым поворотом Келайла замерла, ступила за косматый куст, а Крыс сощурил яркие глаза, чтоб их не заметили. Но братья не смотрели по сторонам. Два черных силуэта видели широко раскрытые глаза девочки. Черных – на черном, да разве бывает так, успела удивиться она, но да, силуэты ясно виделись на фоне огромной чаши, блестящей полированным агатом. Темнела черная вода, покрываясь рябью в такт словам разговора.
- Что же ты сделал с моей светлой хрустальной чашей, брат Асур? Тут сияло солнце, птицы пили воду, садясь на ее прозрачные края! А теперь…
- Я наполнил ее могуществом, брат Сенур. Пока волшебная вода черна, она исполняет мои желания. А ты? Хотел подарить свое творение капризной девчонке. Через неделю фонтан наскучил бы ей, а пение птиц надоело. И ты мог остаться и без нее, и без своей драгоценной поляны с чашей и птицами.
- Ну и что? Это был мой выбор. И принцесса Эрла тоже вольна выбирать. Пойми, я творил подарок, а за подарки не требуют платы.
- Кто это сказал? Кто говорит такие глупости?
- Мое сердце! – с вызовом ответил на издевательский смех Сенур.
- Вот почему я отказался от своего, – продолжил хохотать Асур, – и вот почему мне не нужна твоя Эрла, пусть ее забирает дурачок принц, и пусть они там стучат сердцами. Пока я им это позволяю. Сердце не умеет думать, и слушаясь его, ты совершаешь глупости. Ты знал, что твоя Эрла полюбила принца Эли? Знал, вылезая из подземелья, что ничего не получишь, а? Ни принцессу, ни власть, ни милость королей! Оборванный нищий мужик, которого утром Эррис король мой и Ариссия королева прогонят из дворца, потому что я им так прикажу! С каждым мгновением власть моя становится все сильнее! И к утру король будет полностью мне подчиняться.
- Эрла любит принца? – голова Сенура поникла.
Келайла затаила дыхание. Ну да, они говорили Сенуру, что принц увозит Эрлу по повелению лекаря, и что лекарь обернулся Асуром, он знает. Но кажется, никто не сказал Сенуру, что его любимая уехала со своим будущим мужем…
- Эти девчонки, – фыркнул Асур, подступая ближе к брату, – плюнь на нее, не печалься. Хочешь, я вылечу тебя от печали навсегда? Не волнуйся, я не отправлю тебя снова в подземелье стоять там каменной статуей. Ты будешь жить. Как хочешь и где хочешь. Я даю тебе клятву! Один лишь глоток воды из моей черной чаши, и ты забудешь об Эрле, любовь перестанет терзать твое бедное сердце. Ты им дорожишь. Так пожалей его!
Темная рука протянулась, зачерпывая воды, поднялась, поднося горсть к губам Сенура.
- Только смочи губы, и тебе станет так легко. Так безразлично…
Асур почти мурлыкал, и у ноги Келайлы тихо заворчал обиженный Котик.
Девочка сжала кулаки. Почему Сенур не думает о прочих? Ведь если не прервать волшебство Асура, то скоро все королевство сделается механическим, и станет послушно исполнять волю Асура. Конечно, ужасно узнать о потере любимой, но кроме любви в этом мире есть еще множество прекрасных вещей. На миг она вспомнила зеленые глаза Эли, его улыбку и пламенеющую на белом лбу метку от сливовой косточки. Прикусила губу. Нет ничего важнее и сильнее любви! Нет. Но все же!..
- Нет, – медленно сказал Сенур, отводя руку брата от своего лица, – нет. Это мое сердце и моя боль. Я буду с ней жить. А ты должен вернуть Эрлу родителям и прекратить черное волшебство.
- Как бы не так! – завопил Асур и прыгнул, махнув рукой.
Сверкающие агатом капли веером разлетелись, падая на траву, листья, ветки. И на лицо Сенура, сбивая его с ног. Асур захохотал, волоча бессильное тело брата поближе к чаше. И не успела Келайла ахнуть, как он уже, черпая полными горстями, поливал того злой водой – волосы, скулы, равнодушные глаза, приоткрытый рот. Сенур глотнул. Улыбнулся, открывая глаза. Келайла вздрогнула от этой улыбки.
- Вот и славно, – проскрипел Асур, вытирая руки о край плаща, – я всегда знал, что ты слабак, старший братец. Поваляйся пока, не хочу я тебя тащить на себе обратно. А поутру, по приказу Эрриса послушного короля моего, тебя унесут в подземелье, но не в кладовую, я уже не такой дурак. Я сам замурую тебя в стену, покрою ее поверх гранитных кирпичей пластинами бронзы, а потом обрушу вход, чтобы никто не знал, где ты умрешь! Что-что?
Он приложил руку к уху и наклонился, притворяясь, что слушает.
- Клятва? Ты говоришь, я поклялся? А-ха-ха-ха, вот твоя глупость, показала себя! Так знай! Каждый мой плохой поступок делает злую воду сильнее! Я нарушил клятву? Прекрасно! А когда я убью тебя… и сотворю из короля куклу… и отправлюсь воевать Королевство Садов, где будет сидеть на троне еще одна послушная мне кукла – королева Эрла со своим дурачком Эли… – тогда злая вода станет непобедимой!
Келайла еле успела спрятаться в кустах, куда толкнул ее Котик, и шаги Асура прошуршали у самого ее уха.

***

Пока Келайла, склонясь над неподвижным телом Сенура, думала, что теперь делать, Асур спешил во дворец, поглядывая на жемчужное небо. Потирал руки, смеясь над доверчивым братом. Скоро, совсем скоро наступит утро, запоют неживые птицы, заведенные пружинками. И король Эррис станет такой же механической куклой. А заводить его будет великий мастер Асур, чтобы король раздавал приказы, нашептанные его злой мелкой душой.
Уже расходились тонкие облака, готовясь выпустить в небо просыпающееся солнышко.
- Никто не сможет мне помешать, – бормотал Асур, взбегая по ступеням.
Разлетались полы черного плаща, ерзали на шляпе черные перья.
- Эй, король! – крикнул Асур, вбегая в королевские покои, – бери перо и бумагу, пиши грамоту, о том, что я теперь главный королевский советник, и кто не исполнит моих приказов, того ждет смерть!
Но Эррис король не пошевелился, сердито глядя на Асура из-под нависших бровей. Так же сердито смотрела на гостя Ариссия королева, похлопывая по колену сложенным веером.
- Ты не слышишь, король-кукла? – Асур плюхнулся в кресло, хватая кубок, – ах, да, солнце еще не оторвало от горизонта ленивого бока. Ну недолго ждать.
- Я тебе не кукла, мошенник! – загремел королевский голос.
Асур, захлебнувшись вином, закашлялся, обрызгав рукава.
- Что такое?
Кидая кубок, вскочил, прислушиваясь к шуму за окнами. Подбежал, высовываясь в окно.
- Эй! – заорал снизу такой же сердитый голос, только звонкий, почти мальчишеский, – а ну, выходи!
Внизу, у ступеней, топтался старый олень Оллис, а на широкой его спине восседал принц Эли, придерживая рукой спящую принцессу без сердца.
- Как? – у Асура ослабели руки, он закрутил головой, опираясь на подоконник, – почему? Я же приказал! Нет, лекарь, великий Руасса, приказал тебе, негодный мальчишка…
- Ты обманщик! – голосил Эли, вертясь на олене, который крутился, топая широкими копытами, – эй, король, твой мастер надул тебя, как мальчишку! А ты поверил ему? Почему поверил, а? Сестры рассказали мне о коварном плане. Ты слушаешь?
Эли сунул в рот два пальца и свистнул так, что Ариссия уронила веер.
- Я слышу тебя, мальчик, – Эррис заворочался, пытаясь встать, – но меня не слушаются ноги. И руки не поднимаются. Хорошо, хоть работает голова.
- Прости, Эррис король мой, у тебя вместо головы, наверное, тыква! Хотя, если ты пекся о дочери, и твое сердце болело о ней, я могу это понять. Забирай свою ненаглядную Эрлу, сейчас я принесу ее обратно в покои.
Он спрыгнул с оленя, взял на руки девушку и потащил по ступеням.
Асур вздохнул, разводя руками.
- Все полагают себя умниками. Но никто так и не разбудил бедную девочку. Смотри, Эррис король мой, твой дурачок принц тащит Эрлу, будто она куль с мукой. А если послушался бы меня, она бы уже пела и танцевала, как все девчонки. Ну? Что ты выберешь, Эррис? Я вылечу Эрлу или же уйду, а ты останешься плакать над ней!
- Ты насмехался надо мной, – сердито напомнил Эррис, ворочаясь в своем мягком кресле.
- Ошибся, – быстро ответил Асур, – устал, затемнились мозги. Столько хлопот, столько забот и все о твоем благе! Вели отвезти принцессу обратно, чтобы лечение заработало.
И тут в дверях появился Эли, держа на руках спящую принцессу. Ариссия заплакала, шевеля пальцами, а встать она тоже не могла. Асур быстро посмотрел в окно. Когда уже в него заглянет солнце? Он нашептал черной воде условие – даже если Эрла вернется, с наступлением дня король все равно будет исполнять его приказы. А с переделкой королевства можно и подождать, если все повернулось немного по-другому. Подумал так и мысленно похвалил себя. Как хорошо, что его холодный ум обдумал разные варианты и придумал запасной план!
- Эрла, девочка моя, – прошептал Эррис, пытаясь встать или хотя бы протянуть руки к дочери, – мастер Асур, вылечи мою дочь! Я согла…
- Подожди!
Из-за спины принца выступила Келайла, быстро прошла вперед и опустилась в поклоне перед плачущим королем. Вытерла свои слезы рукой. И встала, поворачиваясь к принцу и Эрле.
- Я отдаю свое сердце снова. Пусть будут счастливы милая Эрла. И… ты, высокородный принц Эли. А я… А мне…
Она замолчала, шмыгая носом.
Эли высвободил одну руку, коснулся метки на лбу.
- Это же ты! Ты щелкнула меня по лбу? С чердака. Там, в маленькой деревне, я забыл название. Не реви, я не пойму, что говоришь!
- Я-а-а, – повинилась Келайла, размазывая по щекам слезы, – прости меня, принц. Но ты вытащил рогатку! И целился в птенца зарянички! Вот почему я… Я не хотела-а-а! А теперь мастер Сенур лежит там, где черная чаша, и мои сестры, где мои сестры? И Эрла осталась без сердца, а мне оно не нужно, без тебя, пусть забирает!
- Ничего не понимаю, – расстроился принц, удобнее перехватывая повисшую принцессу, – я сто раз потом жалел, что уехал. Спросить хотел. Тебя.
- Меня? – всхлипнула Келайла.
- Да положи уже мою девочку, – рассердилась со своего кресла Ариссия, – она тебе не мешок. С мукой!
- Да, – Эли обошел Асура и аккуратно уложил Эрлу на богатую кушетку, выпрямился, снова трогая метку на лбу.
Келайла теперь стояла совсем рядом, опустив голову и пылая щеками.
- Вот, – сказал принц, – я что хотел-то. У меня рогатка. Лучший оружейник делал. А ты мне чем в лоб заехала? Тоже из рогатки?
- Нет, – Келайла еще ниже опустила голову, но подняла руку, складывая пальцы, – я долго тренировалась. Если знать, как, то можно щелкануть рукой посильнее рогатки.
- Ух ты, – Эли взял ее руку, – вот так?
- Что за детский сад, – спохватился, наконец, Асур, – ты собиралась вернуть свое сердце Эрле? Так давай! И пусть молодые едут, куда собирались. Жениться там. Свадьбу гулять.
- Стой, – закричал Эли, не отпуская руки Келайлы, – так это твое сердце билось у нее в груди? А я и думал, почему наши сердца бьются вместе! Думал поэтому, что я ее люблю. Ну… это. В общем…
Он отпустил руку девочки и отвернулся. Но она молчала и принц, который вообще-то был очень храбрым принцем и ничего не боялся, вспомнил об этом. И набрался храбрости, чтобы продолжить:
- А оказывается, я любил твое сердце. Потому что люблю я тебя. Маленькая Келайла.
Келайла подняла лицо. Заглянула в прекрасные зеленые глаза принца своими серыми. И заплакала. Вернее, заревела, размазывая слезы кулаками по мокрым щекам.
- А ты меня нет? – ошарашенно догадался принц, – тыща драконов, ну вот, я так и думал, потому и не стал возвращаться. Разве думаю, любит, если косточкой зафенделила и отвернулась. Ну и маленькая ты еще.
- Люблю! – закричала Келайла, отталкивая принца, – люблю больше жизни! Но как же теперь? Как ей теперь – без сердца? И без любимого? Он лежит там, отравленный, я пришла сказать. А мы тут. Счастливы-ы-ые такие…
И она побежала из комнаты, заливаясь слезами.
- Дела, – сказал Эли, быстро кланяясь королям, – я быстро, Эррис король мой. Я скоро вернусь. А вы пока старайтесь. Шевелите руками-ногами. И прикажите хитрого Асура арестовать!
Но Асура в покоях уже не было. Эррис разразился ругательствами, Ариссия подняла тонкие брови – она и не догадывалась, что ее высокородный муж знает столько низких слов.
- Келайла! – кричал принц, летя под черными ветками, которые вот-вот, совсем скоро заиграют сверкающим блеском, – подожди, Келайла!
И все дальше углублялся в парк, туда, где ветви сплетались, храня под густой листвой кромешную темноту. Только светлый подол мелькал за поворотами тропинки.
Девочка знала, что Асур вернется за братом, а еще – к своей чаше, полной темного волшебства. Не знала только, что она сможет сделать. Хорошо, что Эли вернул принцессу, и злые планы Асура насчет всего королевства пока не сработают. Но кроме деревьев и трав, кроме слуг во дворце Эрриса и кроме самого короля и его королевы был еще мастер Сенур, с его равнодушной улыбкой, такой пугающей. Как спасти его?