8 января 2017. Днвнк чтн. Аксенов. Бумажный пейзаж

Роман о страданиях страдальца Велосипедова я, скорее всего, не дочитаю.
Как только в прозе Василия Павловича появляется сатира и эта сатира перевешивает собственно прозу, текст проваливается вниз и становится скучным.
Он сам неоднократно говорил о том, что писатель и трибун – две большие разницы, или ты пишешь или ты всячески за что-то борешься.
Это правда.
Заодно скажу, что наконец-то я прочитала знаменитую “Затоваренную бочкотару” молодого Аксенова. И тоже не полюбила ее, потому что повесть насквозь игрушечная, частушечная, экспериментальная, и я бы хотела сказать, что сельско-деревенская романтика глубинки от меня далека и не особо мне березки и рябинки интересны, но не скажу, потому что недавно читала упоительный, совершенно и торжествующе деревенский роман другого Аксенова “Десять посещений моей возлюбленной” и он прекрасен.
И дело не в молодости автора (я возвращаюсь к бочкотаре), потому что его же тех же времен “Апельсины из Марокко” – чудесны и прекрасны, а в этой повести есть, все то, что есть в Бочкотаре, но не понарошку, а настоящее.

19 декабря 2016. Днвнк чтн. Аксенов В.П.

Аксенов В.П. “Одно сплошное карузо”, сборник статей и дневниковых записей”
“В этом магазине один молодой продавец был когда-то моим студентом в классе по роману. Что-то маловато тут у вас романов, Джеф, сказал я ему. Неходовой товар, усмехнулся он. Наш покупатель нынче ищет книгу из сферы своих интересов. Романами торгуют в супермаркетах. Но это, наверное, не те романы, Джеф, о которых мы говорили на семинарах. Нет, проф, совсем не те.”

Continue reading

8 декабря. Днвнк чтн. Аксенов Василий (Павлович)

Мой дедушка – памятник, повесть для детей.
(попытка)
И “Сундучок, в котором что-то звучит”, продолжение приключений Генаши Стратофонтова
(попытка).
“Памятник” в детстве зачитывала до дыр, от картинок не могла оторваться, а сейчас попытка не удалась, первую повесть читать неловко и раздражительно, а вторую попросту скучно.

“Звездный билет”, повесть.
Вот насколько понравились мне “Апельсины из Марокко”, настолько же безликой и жевачной оказалась эта повесть о тогдатошнем молодняке.
Кроме, и правда, прекрасной метафоры звездного билета в памяти от нее ничего не остается.

6 декабря. Елена Блонди. По ходу чтения. «Московская сага» Василия Аксенова

Днвнк чтн. Аксенов Василий (Павлович)
Московская сага, три романа

Отменно написанная книга, оторваться от чтения тяжело, местами она, конечно, чересчур мужская, там, где автор углубляется в обще-политические темы и пишет о дислокациях и расположении войск. Но когда уходит в сторону человеческих тем, любых — от мирных посиделок на даче до тех же военных эпизодов или лагерных — книги становятся тем самым, главно-книжным, когда — «ну, вот еще страницу и пойду делать дела… Ладно, еще полчаса и точно, пойду».
ЗЫ. уточнение о «чересчур мужской», да простит меня автор, который тоже и уже, наверное, реинкарнировался по примеру части своих персонажей, для меня-читателя «игры в солдатики» в любой области чтения — все-таки минус, если дело касается не специальной литературы. Отдельно от настоящей специальной есть, как бы это назвать, «специальная литература для м и ж», представьте, например, настольной книгой обычной домохозяйки «Мемуары маршала Жукова». У домохозяйки место таких военных мемуаров займет, например, книга по вязанию или декольтированный дамский романчик.
Вот у Аксенова, как мне показалось, такие жуково-мемуарные страницы (десятки страниц) в саге есть и читать их менее интересно, чем, например, чудовищный путь по войне юноши Митьки Сапунова, собранный из последовательных эпизодов, не глобальных, с планами и дислокациями, а принадлежащий именно Митьке.
Вот у Аксенова, как мне показалось, такие жуково-мемуарные страницы (десятки страниц) в саге есть и читать их менее интересно, чем, например, чудовищный путь по войне юноши Митьки Сапунова, собранный из последовательных эпизодов, не глобальных, с планами и дислокациями, а принадлежащий именно Митьке.
Но они нужны. Наверное.

28 ноября. Днвнк чтн. Улицкая, Аксенов

еще читаю Анну фон Бремзен. Тайны советской кухниЛюдмила Улицкая “Веселые похороны”
Почему-то сложилось ощущение при чтении, что автора тошнит от всего, о чем она написала – от женщин, мужчин, обстоятельств, покинутого героями прошлого и их же невнятного будущего.
Я пытаюсь читать Улицкую уже в третий раз (до “Похорон” был “Даниэль Штайн” и “Зеленый шатер”) и все три раза мне почему-то скучно, приходилось себя заставлять перебираться со страницы на страницу.
Вдруг вспомнился Аксенов, реалии, видимо, близкие, но там, где у Улицкой вялость, у Аксенова – волчий аппетит, кажется, он хочет сожрать все, о чем пишет, а то, что не сжираемо, то извините, трахнуть. Это впечатляет. Как будто автор пришел и меня-читателя победил.

***
Днвнк чтн. Василий Аксенов “Апельсины из Марокко”
Ну вот оно – главное отличие: пыталась заставить себя бросить чтение, но не вышло, проторчала перед монитором несколько часов, пока не дочитала до конца.