Глава 47

Тихая степь ложилась под копыта тугими, уставшими от зноя, травами, и глухой грохот перекатывался горстью круглых морских камней, снова и снова. Небо светлело, растекалась по краю бледная полоса зелени, а под ней еле заметно рождалась утренняя заря, по капле добавляя себя в ночь. Сонный ветерок дул мягкими порывами, и от мерного хода коней они становились сильнее, овевая ноющее лицо женщины в разорванной накидке, что скакала в первой шеренге, рядом с пятью черными воинами.
Еще в городе Фития пыталась сунуть княгине мешок с припасенной одеждой, но та отмахнулась, торопясь скорее выбраться за городские ворота.
- Потом, когда встанем в степи, – ответила няньке и та, выпрямляясь в седле, кивнула, улыбаясь и хмурясь.
Кони шли сами, выносливые степные звери, верно ставили ноги, не оступаясь в сусличьи норы и не оскальзываясь на каменных валунах и плешах, скрытых клубками полыни. Бледнеющая ночь уже показывала острые уши и гривы, положенные на одну сторону шеи. Черный жеребец Хаидэ возвышался над остальными, шел, мерно грохоча, и она, нагибаясь, похлопала ходящие под гладкой шкурой мышцы. Он так похож на Брата. Это и есть Брат, вторая его судьба. И пусть он свяжет Хаидэ со своим прошлым. Пора, давно пора соединять прошлое с будущим.
Continue reading →

Глава 46

В большом доме, что построил дед военачальника Перикла, было множество комнат, галерей и переходов. Толстым квадратом жилые покои опоясывали просторный перистиль, к задней стене была пристроена огромная кухня, по краям переходящая в кладовые, а между высокой внешней стеной и домом толпились аккуратные деревья: яблони, груши, хурма и инжир – роняли переспевшие плоды наземь, и вокруг них всегда суетились девушки, собирая фрукты в корзины, и унося на плоскую крышу кухни – разложить ровными рядками под жарким осенним солнцем. Маленькие алтари располагались в самых ухоженных местах сада и внутреннего дворика. А под домом, в лабиринтах узких сырых коридоров скрывались тайные комнаты, и о некоторых из них не знал даже хозяин дома.
Когда пятнадцать лет назад Канария вошла хозяйкой в большой дом, привезя с собой множество сундуков, прислугу и молчаливых рабов, она, еще стройная, легкая на ногу смуглая невеста с темно пылающими глазами, обошла весь дом, заглядывая в каждый уголок и показывая, где что теперь будет. А после спустилась вниз, по трем переходам старой каменной лестницы, следом за стражником, открывающим одну дубовую черную дверь за другой, и остановилась в подземелье, высеченном прямо в скале, с низкими потолками из природного камня. Факел в руке раба трещал, тени кидались из углов.
Continue reading →

Глава 45

В то время как Теренций выбирался из жадной толпы, хитроумный купец стоял у запертых ворот дома Канарии, убеждая стражей позвать хозяйку. Маура, закутанная в черное покрывало, стояла рядом, напряженно вслушиваясь в крики, что доносились из-за высокой ограды.
- Все гости в доме, а высокая госпожа занята и велела не открывать никому, – отвечал на все увещевания Даориция стражник, побрякивая круглым щитом.
- Да ты позови, солдат. Увидишь, она пригласит нас.
- Не могу я. Хотите если, – он из-под кованого шлема осмотрел богатый халат и белоснежное покрывало, схваченное красным жгутом вокруг головы, – ждите пока. Как кончится схватка, я отправлю к ней сторожа со словами про вас.
Маура вздрогнула, кусая губы. Схватка. Почему не слышно криков Нубы? Когда дерется, он так грозно вопит, топая ногой для устрашения ярмарочных зевак.
Continue reading →

Глава 44

Новый взрыв криков вырвал Мератос из беспорядочных раздумий. Она огляделась, стараясь понять, как оказалась тут, на второй скамье, посреди орущих и качающихся женщин. Ощупала подушку, запихнутую под платье, и сильнее стянула поясок, чтоб та не выпала. Сунула руку в кошель на поясе и, наконец, разжала потные пальцы, отпуская свою добычу. Надувая щеки, выдохнула, успокаивая себя. Чего же так беспокойно? Теренций сдался и взял ее с собой. Она наелась вкусного и пила знатное вино. И даже получила подарок, и чуть-чуть отомстила хозяину, который почти муж. Хмуря светлые бровки, пыталась сообразить, но лишь странные голоса, касаясь памяти, отлетали испуганно, как только она обращалась к ним. Да легкие картинки шли почти мимо сознания.
… гортанный голос рабыни, что позвала ее. И этот мужской смешок в темноте. Как же, восхищен красотой. А смеется, как Лой, когда тот шлепает ее по заду, зная, что никуда не денется.
Continue reading →

Глава 43

- Нуба!!!
Крик ударил в виски, и Онторо изогнулась на своем летучем ложе, открывая бессмысленные от внезапной боли глаза.
- Что? Как…
Схватилась руками, сжимая голову и, дергаясь, подкатилась к краю, скинула ногу, нащупывая пол. Ничего не видя, медленно садилась, неловко уваливаясь в сторону и не могла оторвать рук от висков, чтоб удержаться. Так и сползла, подгибая ноги, на прохладный полированный пол, с трудом закрыла глаза, что казалось, были набиты песком. И таким же песком, горячим и тяжелым, гудящим от каждого нового крика, была набита голова.
Легко шелестя босыми ногами, подбежала испуганная рабыня, присела на корточки, засматривая в лицо Онторо.
- Что случилось, моя госпожа, моя провидица? Что я могу?..
- Уйди…
Continue reading →

Глава 42

Темный зной качался слоями. Дудели флейты, постукивали тимпаны, прерывисто ныли форминги под уставшими пальцами музыкантов. И казалось, это музыка несет в себе тягость жары. Но вот кончалась песня и гости, вздохнув, ждали, что-то изменится. Но зной ложился на темя и плечи томным ароматом роз, который хотелось стряхнуть, как тяжелую паутину. Мерно опускались опахала, прогоняя сладкий аромат, но в желудках ворочалось съеденное мясо, обволакиваемое вином, вот бы избавиться от того, что заставила проглотить жадность… Может, тогда зной станет легче и улетит в ночное высокое небо…
Continue reading →

Глава 41

Когда лето вступает в свою последнюю пору, ожидая скорой осени, изредка, раз в десятилетие, приходит предосенний тягостный зной, накрывая город, море и степь душным покрывалом, пропитанным грозовой влагой. Так больной лихорадкой, почти умирая, вдруг поутру встает и требует себе вина и много мяса, ест жадно, утирая дрожащей рукой мокрые от ночного пота щеки и грудь, и кажется полным сил, таких и не было у него в прежней размеренной жизни. Но мокрый лоб уже исчерчен знаками близкой смерти и чем ближе подходит она, тем жарче горят щеки, блестят глаза и тем сильнее руки, хватающие утекание жизни.
Осень уже началась, но каждый день ее становится жарче, изматывая людей тяжким зноем без ветра и свежести. И валясь на горячие постели, горожане с тоской ждут темноты, надеясь, что она принесет облегчение. Но темнота стоит глухими черными шторами, перед самым лицом, заставляя спящих дышать тяжело и во сне отталкивать рукой невидимую преграду от носа и губ.
Continue reading →

Глава 40

- Зайди ко мне, – тень мелькнула за ярким окном, закрывая просвеченную солнцем зелень. Поднимая голову, Техути успел заметить лишь край легкого покрывала, сверкнул вышивкой и исчез вслед за уверенной поступью.
Нахмурился, кривя рот. Что она себе позволяет, эта кобылица. Думает, если они, то и можно…
Но отложил табличку, бросил на мраморный стол деревянную палочку-стило и встал, поправляя на плечах хитон. Канария готовит пир, и ему надо суетиться, попадаться ей на глаза, покрикивать на рабов и вообще делать вид, что он самый важный и нужный. А он устал.
Continue reading →

Глава 39

Нар и Асет стояли на верхушке холма и смотрели, как далеко в степи крошечной букашкой медленно движется всадник. Нар хмурился, соображая. Один, верхами, но так медленно. Может, ранен? Выслать кого навстречу? Но конь идет ровно, скоро все равно увидят, что и кто.
- Будь тут, – велел сыну и отправился вниз, мягко ступая по сухой траве кожаными подошвами. Асет кивнул вдогонку и сел, поджимая одну ногу, взялся за колено, как делал это Торза и дочь его княгиня Хаидэ. Оглянувшись, Нар хмыкнул. Мало ему самовольства Казыма, так тут еще этот, родной сын.
Десятник вернулся от шамана и первым делом явился к Нару, потребовав себе наказания. Нар подвел глаза к небу и зло плюнул Казыму на сапоги, испачканные глиняной пылью. Княгиня быстра умом и множество дел решала на ходу, а ему что – всяк раз собирать совет, когда всякие казымы будут тайком уезжать в стойбище шаманов проведать изгнанницу? Нар хорошо справляется с наймом и торговлей, но тут дело касается людей, их дурацких поступков и нелепых решений. Или все разболталось само и всех их разбаловала серьезная женщина с упорным взглядом. Или он не справляется с тем, что держала она в своих маленьких руках. И он и совет. Тьфу. И мысли какие-то…
Continue reading →

Глава 38

Когда незнакомец, коротко поклонившись, ушел в темноту, Даориций проводил взглядом ровную спину и снова уставился в костерок, окруженный квадратными камнями. Пламя прыгало, поддеваемое легкими порывами ветерка. И втянув носом запах близкого моря, купец затосковал по своей Ноуше, что в дальнем порту ждет его, скрипя и покачиваясь. Как женщина, ждет, а он ездит из полиса в полис, пересчитывает деньги и, отдавая их местным купцам, меняет на аккуратные золотые слитки, складывает в кованый сундук. Хорошо, что Иму так силен, а еще хорошо, что грозная слава бежит впереди них по дорогам – никто из татей не осмелится отобрать золото или украсть его. Можно подобраться незаметно, если ты хороший вор, но нельзя избежать проклятий. Это славно, это позволяет не думать о сундуке беспрестанно. И ездить почти без охраны. Но беспокойства не стало меньше. Он старый дурак, распустил сопли, думая, как закружатся в танце любви двое молодых. Как станет он греться в лучах их счастья. Но счастье обходит стороной их маленькую компанию. Одно хорошо, такие вот посланцы, как этот ночной щеголь с холодным лицом, теперь уходили ни с чем. Иму перестал принимать приглашения скучающих матрон, разгоряченных кровавыми зрелищами и жаждущих испугаться – а ну как злобный демон вместо любви одарит смертью.
Continue reading →