В которой труды праведные одних перемежаются с суетой других, модельки снимаются, Элла фонтанирует, а Даша боится…

– Девочки!
Даша поморщилась и застопорила машинку. Алена у гладильной доски с грохотом поставила утюг на металлическую решетку.
– Мне долго ждать? Сейчас будет мозговой штурм!
Настя появилась в дверях и, пользуясь тем, что Элла стоит к ней спиной, закатила глаза. Даша с отвращением пихнула от себя гору синих лоскутов и встала, потягиваясь. Подошла к большому столу. Элла уже склонилась над столешницей, нацелив карандаш на большой лист рисовальной бумаги. Опираясь на сиденье стула коленом, выпятила попу, обтянутую тигровыми лосинами. Острый каблук угрожающе торчал, и Настя обошла стул подальше.

– А тебе отдельное предложение? – Элла подняла голову, тряхнув антрацитовой челкой, и грозно посмотрела на Мишу, притулившегося в дальнем углу.
– Я вроде не девочка, – с достоинством ответил Миша, но бросил ножницы и подошел тоже.
Элла окинула полководческим взглядом свое маленькое войско, и карандаш вдохновенно залетал по бумаге.
– Так. Через неделю показ в клубе «Сити». И конкурс. Победителю поездка с двумя отшитыми вещами в Гонконг на большое дефиле. Вот я предлагаю…
– И кто поедет? – спросила Настя.
– Странный вопрос. Я поеду. Уже заказала семинар. Дают диплом всемирной школы дизайнерского искусства, – Элла поправила на груди воланы попугайной блузки и снова нацелила карандаш, – вот такое будет платье, в пол, узкое, а тут рюши, и – шнурки по спине. А еще…
– Ерунда всё, – безнадежно сказала Алена, – эти семинары специально делают, деньги вытягивать. И дипломы дают, что им бумаги жалко, что ли. Сто штук в год таких семинаров.
Элла выпрямилась, презрительно разглядывая Алену.
– Я, кажется, тебя не спрашивала. Когда надумаешь к своему техникуму еще едва высших получить, как я, тогда и выскажешься. А сейчас соблюдайте корпоративную этику. У нас мозговой штурм!
Слова о штурме она произносила с благоговейной гордостью и Даша снова поморщилась. Элла в своих ярких тряпках напоминала ей недокормленного попугая, ни слова не понимающего в собственной трескотне. За последние недели они наслушались вдосталь. Тренинги, психологическая база, корпоративная этика, мозговой штурм. Закончив громкие речи, Элла сразу утомлялась и звонила подругам. Те приезжали, паркуя под окнами блестящие цветные машины, и усаживались пить кофе и кушать пирожные. Болтовня за робустой так увлекала хозяйку, что очередное начинание выветривалось из красивой головки, подруги разъезжались, Элле становилось скучно и снова раздавалось требовательное «девочки!». Предыдущая идея приносилась в жертву новой, не менее заманчивой.
Пока Элла изображала творца, чиркая карандашом, Даша уныло покосилась на свой стол. Там громоздились горы недошитых вещей, та самая массовочка, при помощи которой Элла рассчитывала поиметь неслыханную прибыль. Но сердечные подруги-заказчицы, выпивая литры кофе, забывали о своих заказах так же быстро, как Элла о своих начинаниях. И платить не торопились.
«Нам – работа, а этим – сплошная игра». Даша вздохнула и изобразила на лице внимание.
– Ну, – горделиво сказала новоиспеченная Шанель, оглядывая свое творение, – какие будут еще идеи?
Народ молчал, поглядывая на свои столы. Ждал, когда отпустят поработать.
– Шнурки надо убрать, – не выдержала Даша, – трикотаж потянется, некрасиво.
Элла метнула в нее злой взгляд. В первый день ее царствования в ателье пришел Данила. За горшком. Увидев его, Элла расплылась в улыбке:
– Даньчик! Привет, дружок, какими судьбами?
И пошла навстречу, старательно покачивая бедрами. Данила посмотрел на мрачную Дашу в углу и, сбивая на затылок пыжиковую шапку, увернулся от дружеских объятий. Громко ответил:
– Я за вещами пришел. Дашиными. Она ко мне переезжает.
С тех пор Элла Дашу игнорировала, а если и обращалась к ней, то с видом снежной королевы, которой крепко наступили на подол, а заодно сшибли корону.

– Рюши не нужны, – подсказала Настя, разглядывая рисунок.
– Силуэт сделать не узкий, а трапецию, – поспешил внести свой вклад Миша.
– И длину лучше до колена, – пискнула Алена.

Элла положила карандаш и выпрямилась. Дернула на цветной груди большую перламутровую пуговицу.
– Поиздеваться вздумали? – оглядев всех пронзительным взглядом, сунула лист ближе к Насте, – готовь выкройку, будете отшивать. С рюшами и шнурками!
Соскочила со стула и, вихляя бедрами в тигровых полосках, отправилась к телефону. Настя понесла лист в раскроечную, держа на вытянутых руках, как испачканную тряпку.
– Зося! – послышался из холла рыдающий голос, – Зосенька, приезжай, дорогая! А потом в солярий.
– Ненавижу пионэров, – сказала Даша, возвращаясь к горе недошитых бойскаутских юбочек. Выдернула одну и сунула край под лапку машины. Ну почему вместе с хорошим обязательно приходит такое, эдакое. Чтоб жизнь медом не казалась?.. Так назидательным тоном говорил ей брат Тимка, когда она жаловалась на судьбу. За это получал кинутой подушкой. Но в Эллу подушкой не кинешь.
Она сложила простроченную юбку и взяла свой пиликающий телефон. Звонила Галка.
– Даш, я из талашовского дома моды, сейчас буду. Выкройки новые везу. Как там?
– Да так, – Даша, прижимая к щеке телефон, выудила из кучи тряпья следующую юбочку.
– Эллочка наша людоедка, на конкурс собралась?
– Знаешь уже?
– Не просто знаю, – в трубке послышался смешок, – я его сама девчонкам предложила, чтоб затеяли. Приеду, расскажу.
Через час Даша, суя в пасть машинке следующую юбку, слушала, как в холле Элла и Галка бубнят, время от времени повышая голоса.
– А прибыль? Когда прибыль? – восклицала Элла.
– Работать надо, а не дергаться, – отвечала Галка.
– Ну, знаешь…
Тут машинка снова включалась, заглушая Эллочкины претензии и Галкины объяснения.

Вскоре, утомившись разговорами, Элла застегнула свою шубку и, освежив перед зеркалом губы, отъехала по неотложным делам: солярий, бутик, косметический кабинет. А Галка собрала всю команду в чайном углу.
– Значит так. Платье ее дурацкое сошьем. И еще два сошьем, в срочном порядке. Нась, не кривись, есть план. Ты, Мишка, возьмешь все текущие заказы, Алена поможет. На конкурс заявим три вещи, и пусть она едет себе в свой Таиланд.
– Да кто ее возьмет, со шнурками-то, – Алена болтала ложечкой в чашке и, вынимая, облизывала, показывая мелкие зубки.
– Она купила семинар. Возьмут.
– Угу. И нас своими шнурками опозорит. На весь Таиланд, – расстроилась Даша.
– Не-а. Повезет три платья. Пусть там выбирают. А конкурс – фигня на постном масле. Главное… – Галка положила на столик руки с коротко остриженными ногтями и уже чуть узловатыми суставами. Улыбнулась, – главное, ее три недели не будет. За это время мы обе коллекции на весеннее дефиле отошьем!
– Спать не придется, – подытожила Даша задумчиво, – ну я-то ладно, а ребята?
Но Настя, Алена и Миша одновременно закивали поверх чашек.
– Могу Любочку подключить, – вдохновился Миша.
– Не надо, – поспешно сказала Галка, – это уж на самый крайний случай.
И, ставя чашку, заторопила:
– Ладно, бегом за работу.

Остаток дня Даша уже ничего не видела и не слышала и впервые порадовалась массовке, которую можно было шить, не глядя. Руки работали сами, а перед глазами бродили единороги, смеялись девочки, расчесывая длинные волосы деревянными гребнями, окунали босые ножки в прозрачную воду, глядясь в ручей. …Платья на конкурс в Таиланд, конечно, сошьются. Не зря же, сидя за чаем или, собравшись вокруг большого стола, они трепались, показывая руками на себе или расправляя очередной принесенный заказчицами отрез, и вещи будто рождались из воздуха. Сколько их уже было, проговоренных и оставленных на потом, когда появится свободное время. Времени не было, но зато можно растянуть это, куском трикотажного полотна, вместить в мерно идущие ночи и дни еще что-то.
Вечером, когда окна совсем почернели и Галка, пройдя, задернула белые жалюзи, пришел Данила: вдвоем они вынули Дашу из-за машины, усадили за стол и налили последнюю чашку чая.
– Теперь, как я, – констатировала Галка, рассматривая Дашины покрасневшие глаза, – Даня, ты на нее не покушайся, умой и кинь спать, утром она мне нужна. Мозговой штурм устроим.
– Галя! – Даша поперхнулась коржиком, а Данила, которому все, как своему, рассказывали, захохотал.

Потом они шли, хрустя старым слежавшимся снегом, Даша цеплялась за локоть Данилы и молчала, отдыхая. А он, посматривая, как свет из окон падает на ее осунувшееся лицо, сказал:
– У нас вечерняя фотосессия. Серега снимает. Талашовские модельки придут, три часа будут работать. Хочешь – посмотри, не выспишься только.
– Я лягу лучше.
– Ирена тоже придет…
Даша замедлила шаги.
– Тогда посмотрю.

Продолжение следует…