76. Проводы мастера
В маленьком доме на окраине деревни медленно ходил Акут, держа в руке глиняный светильник. Рыжий хвостик огня вилял и прыгал, но мастер знал, где что лежит и, нагибаясь, доставал и бросал в сумку мелочи: чирок с кресалом, узелок с сушеным мясом, небольшую тыкву с узким горлышком, заткнутым пробкой из коры. Присев на постель, поднял с пола низку бус, которую делал для Найи и не успел закончить. Подержав на весу, тоже сунул в сумку.
Снаружи грузно затопали шаги и он, поставив светильник, поднял голову. Стукнуло и дверь раскрылась, показывая широкий силуэт Бериты. Она зашла молча, прикрывая за собой дверь. Мастер опустил голову и стал подтягивать ремешки сумки.
– Уходишь?
– Да.
– К старику зайди, может скажет чего полезного, как найти тропу…
– Зайду.
– Он тебя ждет.
– Ты сказала?
– Сам понял, что пойдешь.
Она прошла, оглядевшись, села на низенький табурет, полностью закрыв его широким подолом цветной юбки.
– Нож нужен? Я… отдам своего Еэру…
– Не надо, Берита. Одна рука – один нож, – он приподнял кожаные ножны, пристегнутые к ремню.
– Наточил?
Мастер кивнул.
Женщина помолчала, оглядываясь. Потом, решившись, задрала подол, показав огромное бедро, и вытащила большой кожаный кисет, висевший на плетеном шнурке.
– Показать хочу, – сунула внутрь руку и выбросила на пол мертвую змеиную голову. Свет запрыгал по раскрытой пасти, показывая вывалившийся червем черный язык. Акут, не отводя глаз, рукой нашупал на полу светильник и, обжигаясь, поднял его повыше.
– Это? Ты сделала? Берита…
– Что Берита? Да, я! Это вторая. Первая в сундуке сгнила, еще до дождей. Хочу, чтоб знал. Тебе ведь идти.
– Но, как же это?
Берита нагнулась и зашептала, упираясь толстыми руками в колени:
– Которая в сундуке, пришла и хотела мое забрать, понял? Я просила, да она отвернулась и я, ножом, по шее. Думала, приберут меня тут же, невидимые неслышимые, да вот, видишь, жива пока. А сегодня, пока там на площади веселье, а потом драки да шум, я в лес и там их – не сосчитать, но все – как звери после жары. Лежат, еле шевелятся. Потом в норы уходили. А эта валялась, чисто тряпка. И отвернула глаза. Не удержалась я, проверила. И вот!
– Старая дуреха… а если бы не вот?
– Да кому я нужна? А так – проверила! И вот что я тебе скажу: ты только в глаза не смотри. Когда не смотришь, они силу-то и теряют. Это – знание! Дарю тебе.
Мертвая голова глядела в пустой воздух тусклыми глазами, затянутыми пленкой. По плотно прижатым чешуям двигался свет. Мастер присел на корточки и коснулся чешуи пальцем.
– А главное, они из мяса. День пройдет, она и завоняет. В сундуке-то вся истлела, пока я открыть его боялась, – она хихикнула, – думала, открою и кинется, сожрет Бериту с костями, кинет на тропу, унесет в пещеру.
– Помолчи…
Сидя на корточках, он думал напряженно. И потом медленно сказал, думая по ходу слов:
– Не все так просто. Что-то есть и еще, если они так долго, с нами. Я там был, старая, видел. Одними взглядами такого не сотворишь, что у них есть. Но ты говоришь, не смотрели?
– Так.
– Может… – он поднялся, пошевелил голову босой ногой, – нет, не знаю. Но пусть жизнь твоя будет светлой, Берита, я благодарен тебе за эти знания. И нужны будут еще. Я их добуду.
– Слышишь, мастер.
– Что?
– Когда ты болел и лежал тут, со спящим умом, твоя жена Вамма, она просила меня – отвечать на вопросы. Сказала, что ты отвечал, но заболел. И она хочет еще.
– Чего хочет?
– Знаний, тетеря! Твоя странная жена умнее тебя. Ну? Думай!
– Она узнавала сама… И просила твоих? Чтоб собрать вместе?
– Да! Я думала. Она умница. Ей нужны все наши знания. Понял? Твои, мои, и старого пьяницы Тику. Потому что собрав их, можно понять.
– Ее нет, Берита! Я… – он замолчал, ссутулившись.
– Тогда собери ты. Всю жизнь руками да руками трудился. А теперь вот – пусть голова поработает!
– Ты сама собирала, всю жизнь.
– В том и дело, мастер. Я собирала – одна. А настало время меняться. Чего уж, хотим или нет, все одно мир переворачивается. На глазах.
– Да. Наверное, ты права.
– Права. А ты иди-иди к старику. Пусть он тебе скажет. Тогда и пойдешь за своей Найей.
Отирая пот с широкого лба, встала, заслоняя собой свет.
– А голову давай, зарою. Чтоб свои не нашли.
… – Ты убила Владыку, пока глаза его не смотрели. … И пока глаза других Владык не видели этого. Зарой так, чтобы никто не видел того, что делаешь, поняла?
Засовывая мертвую голову в кисет, Берита замерла. И широко улыбнулась.
– Мастер. Ты сказал новое. Ты его надумал, из-за того, что я пришла и принесла тебе это мясо. Видишь как?
– Да, Берита.
Он поклонился, прикладывая руку к груди. Женщина положила ладонь на его голову и слегка оттолкнула:
– Все, хватит. А то я начну мечтать о тебе в своих снах.
Поправила юбку и пошла к выходу. Когда уже взялась за петлю, мастер окликнул ее:
– Берита… Будь осторожна. Ты еще мало знаешь и потому – не радуйся раньше времени.
Старуха кивнула, по-прежнему улыбаясь, и вытерла краешек глаза пальцем.
– Ты – думаешь! И тебе мой поклон, за заботу и остережения.