11.4

Теренций, набычившись, тяжело смотрел на жену. Она сделала шаг вперед, еще один и, подойдя к одному из гостей, почти прижалась к нему грудью, укрытой тонким льном. И отступила, когда его грудь поднялась от хриплого вздоха. Оглянулась на других, стоящих в завистливом ожидании. Рассмеялась и смех ее был как звон ломающихся ледышек на зимнем ручье.

- Никто не будет в стороне и обижен. – Я буду танцевать с Маурой, прекрасной черной рабыней. Мы будем танцевать рядом – белая степная женщина, жена и дочь знатных. И черная женщина тайного леса, та, что прославила себя искусством танца на весь мир. И вы посмотрите, кого из нас первую украдет громовержец. Потому что я не собираюсь уступать!

После небольшой тишины кто-то крякнул, кто-то засмеялся одобрительно, кто-то стукнул себя кулаком в грудь. Не отрывая глаз от небольшой крепкой фигуры, от прямых ног и узкой талии, мужчины загомонили, соглашаясь, и на лицах искаженных предвкушением запретных удовольствий, поутру в которых все будут каяться, разлился азарт ожидания другого. А рабынь и мальчиков у хозяина дома в избытке, решил каждый про себя.

- Какое прекрасное состязание ждет нас, – Даориций, прижимая руку к груди, склонился перед хозяйкой дома, – ты мудра, степная царевна. Это голос отца твоего говорит в тебе? Или твоя мать была столь острой и быстрой?

Он замолк, ожидая ответа, а Хаидэ, глядя в умное лицо старика, ответила другое и не ему:

- Ксанф, отнеси ее в гинекей, пусть Фития с Гайей позаботятся о ранах и одежде. Где Мератос, пусть поможет мне переодеться.

- Нет! Ты вышла так, так и иди!

Презрительно посмотрев на крикнувшего мужа и не обращая внимания на гомонящих мужчин, вываливающихся из дверного проема в каменный коридор, Хаидэ обернулась к спасенной, склонилась, разглядывая измазанное кровью лицо, прикрытое черными прядями. Тонкая и неожиданно сильная рука схватила ее стиснутый кулак и притянула женщину к себе, так что их лица почти соприкоснулись.

- Что, Лиса… – в хриплом шепоте звучала усмешка, – зацепила тебя Крючок. Она ведь такая, вце-пит-ся… и никуда…

- Ахатта? – Хаидэ дернулась назад, чтоб рассмотреть измученное лицо, но позади снова нетерпеливо закричал Теренций:

- Гости! Ты, тень Гестии, желающая стать Афродитой, гости ждут. А я поставлю свой заклад на сильнобедрую Мауру. Куда тебе, береговая медуза! Ксанф!

Имя раба он прорычал, вместив в один слог всю свою ярость. Громоздкая тень заступила лежащую, раб нагнулся и подхватил женщину на руки. Хаидэ, давая дорогу, тронула свисающую руку и, вложив стеклянную рыбу в ладонь Ахатты, сжала ее пальцы.

- Сбереги.

Та кивнула и, прикладывая к налитой груди сжатый кулак, снова ощерила зубы, испачканные в крови.