ЭПИЛОГ

«Но вечер пришел, наклонился, обнял колючие ветки мягкими лапами. Ждал песен.
Ийка пел. Совсем по-другому. Грустно и ласково. Замолкал надолго, отдыхая. И становилось слышно, как из лунного наперстка, лежащего на ладошке большого листа, падают и падают наплаканные его женщиной слезы. Не как леденцовые нитки, а как тонкие лунные лучи. И много еще чего было слышно, – весь ночной лес.
Тихие сверчки слушали Ийкины песни. А Старый Сверчок махнул лапой очередному внуку, и тот быстренько принес из тайного уголка спрятанный до поры сухой лист с тридцатью пятью слезинами. Вот и пригодились – всем. Чтоб не хрипли Ийкины коленки, – падали-звенели о ветерок и слезы Старого Сверчка – из лунного наперстка.
Так научил Ийка сверчков петь грустные песни…»
Continue reading →

Глава 21

Под самой крышей жили стрижи. Их было полно, чертили воздух острыми крыльями, попискивали на лету, исчезали за краем окна и выскакивали снова, будто падая, пропадали за подоконником и появлялись уже дальше, в утреннем нежном небе. А писк оставался, делаясь тише. Под шифером, где стрижи налепили себе круглых гнезд с бугристыми стенками, их ждали немногие поздние птенцы, попискивали, а потом пищали громко, надсаживались, встречая родителей.
Еще был слышен мерный стрекот, это на углу крыши старательно вертелся флюгер-самолетик с пропеллером на носу. Лежащей Шанельке казалось, вертится, пытаясь стряхнуть надоевшую крутилку. Наверное, у него уже окосели глаза, улыбнулась Шанелька, ногами скидывая простыню.
Continue reading →

Глава 20

Ветер кидался навстречу, растекаясь по стеклу, которое не зря называлось ветровым. И его было видно. Он приносил мелкие травинки, пух одуванчиков, вернее, такие же прозрачные зонтички, но больше раза в три, мелькнут, ударяясь, и стремительно скатываются назад, исчезая. И от этой мелкой веселой мельтешни понималось, ветер – сильный, хотя в боковые окна врывается ласково и тепло, вздымая невидимыми пальцами Шанелькины волосы и ероша короткую стрижку над черными очками Димы.
Шанелька, стесненно смеясь, забирала пряди пальцами, а они вытрепывались, щекотали шею, кидались в глаза и в рот. Пальцев не хватало.
– Отпусти, – сказал Дима, переключая скорость на подъеме, и засмеялся.
Continue reading →