“Прошло двадцать лет…”
Роман Инга (мир)

Написан сразу за первой книгой дилогии, летом 2014 года, потому что концепт временного разрыва – практически главная сюжетная линия (в том самом плане). Так что пришлось.
Инге тридцать восемь, у нее сын, которому двадцать, и как многие мальчики из небольших южных городов, он уехал поступать в Москву, не поступил, да там и остался. Теперь он там – понаехавший, а домой – наезжающий. Инга по-прежнему живет с Вивой, но уже не в курортном поселке на Южном берегу, а в Керчи, у них дом на окраине и все налажено, вот только с личной жизнью у героини никак не складывается.

Я не буду пересказывать сюжет, вдумчивый читатель сам понимает, если автор взялся за героев после столь долгого перерыва, то всех из первой книги он перевстречает во второй. Это одна составляющая сюжета. Что выросло из того, что росло? Что накоплено и в какой области теми, кто уже жил взрослую жизнь и может оглянуться на нее?
Второе главное – встречайте новое поколение. Я с великим удовольствием в этой книге писала о “щенках”, которым по двадцать, и приключения романа – вокруг них. Сына Инги, шумного, болтливого очаровательного Олегу Оума, каюсь, списывала со своего сына, но как оно и бывает (к авторскому счастью), написался не он, а его литературный брат, со своей собственной судьбой. Но похожи, да.
И третье, оно же главное, потому и в названии стоит многосмысловое слово “мир” – я писала тот мир, который мы потеряли совсем недавно. Мир обычных людей, который существовал в Крыму в 2012-13 годах. Все может повернуться как угодно, но именно этого мира уже не будет никогда. Понимая это, я писала в какой-то степени реквием уничтоженной нами эпохе, пусть реквием светлый, смешной, полный горячих летних приключений, но потом, если роману суждена литературная жизнь, станет понятнее, что это моя песнь о потере. Я не возмущаюсь и не декларирую. почему так – написала в предыдущем посте, а еще добавлю – такие потери, если живешь на земле дольше двадцати щенячьих лет, приходят с завидной (незавидной)) регулярностью. Да. Мир меняется. Но это совершенно не повод мгновенно забывать то, что было, и переиначивать недавнее прошлое в угоду да чему угодно. Так что декорации и атмосфера книги – мой собственный мир первого десятилетия нового века. Но Инга, кстати, совершенно не я, что мне доставило несказанное удовольствие, ибо писать себя, себя и снова себя, надоедает, а поначалу приходится, ведь автор сам себе главный и самый изученный объект и подопытный кролик.
Авторское примечание: у нас на окраинном пляжике, где я в детстве купалась, высечена в скале голова Посейдона, огромная и прекрасная. Барельефу больше сорока лет. Его просто так, без всяких денег, когда-то, в совершенно другую эпоху, сотворил неизвестный скульптор. Подарил мирозданию. Из-за этого каменного бога Серега Горчик и стал в романе резчиком камня, и сюжетная линия о его линиях, высеченных резцом, самая для меня отдохновенная и прекрасная. Если кому-то красота и романтичность описываемых скульптурных работ покажутся выдуманными, а вот нет – как раз это основано на чистом реализме.
Роман я посвятила сыну )