Второй роман дилогии
Первая книга “Крис и Шанелька”
Глава 1
Вот интересно, рассеянно думала Шанелька, удобнее устраиваясь на исключительно неудобном фанерном кресле, интересно, почему во всех аэропортах такие дурацкие…
- Девушка, – раздался над ее головой приятный мужской голос, – вы свободны?
Вопрос мешался с гулким невнятным шумом, в котором размеренно повторялось объявление о рейсе, голосом женским, усталым и раздраженным.
- Что? – немного опешила Шанелька.
- Я говорю, у вас тут свободно?
Шанелька молча взяла с кресла свою сумку, толкнула ее по кафельному полу поближе к ногам.
- Вот спасибо! – и без паузы мужской голос заорал, перекрикивая динамик, – Таня, Костя, Маринка! Идите сюда!
У правого плеча Шанельки образовалась суета, шум, возгласы. И она порадовалась, что совсем не стала смотреть на мужчину, который к ней обратился.
«Так вот. Едут семьей, довольные такие. Одна я. Как пень в лесу»
Она упорно смотрела на бескрайнее стекло, за которым в желтом свете фонарей медленно и далеко катались самолеты, так странно, будто они машины на широченном шоссе. – Что я там думала, про аэропорт? Что-то в нем по-дурацки. А ну его.
В кармане куртки пискнул мобильник. Шанелька помедлила, запрещая себе придумывать, вдруг вытащит, а там смска. От него. И поскорее вытащила, ругая себя за глупые мысли. Закусила губу, глядя на мелкие буковки.
«Мам, гуд трип, целую»
Нужно бы набрать ответ, написать сыну, что она его тоже любит. Мальчик сейчас едет обратно в Керчь, в трясучем автобусе. Такой хороший Тимка, проводил в Симферополь, слонялся вместе с ней по пыльным улицам, сидел в пиццерии, все пытался развеселить, она послушно улыбалась, стараясь не сильно, потому что если слишком улыбка, то сразу на глаза набегали слезы, и она начинала себя ругать. Ну, подумаешь, тоже мне, горе. Бывают горести настоящие, серьезные. А это так. Обидка обидная.
До регистрации оставалось еще полчаса, и Шанелька, подумав, вытащила из рюкзака маленький нетбук, устроила на джинсовых коленках. Белый вордовский лист смотрел на нее, ожидая написанных слов. Она послушно потыкала в клавиши.
«Пень в лесу. Один. А вокруг все цветет»
Криво улыбнулась. Ну да. И даже пень, в весенний день, березкой снова стать мечтает. Тоже мне, березка.
«Самолет. Захотел стать автомобилем и убежал на шоссе»
Все слова казались ужасно глупыми. Шанелька закрыла нетбук и сунула его обратно. Поднялась, устраивая за спиной рюкзак. И перекашиваясь под тяжестью сумки, повлеклась ближе к стойке регистрации. За ее спиной радостно завопили детские голоса, деля пустое кресло.
А потом она летела, под светлым крылом торчали неподвижные тугие облака. Такие красивые. Такие плотные, что хотелось попроситься и выйти, прыгнуть вниз, они конечно, не подведут, примут, спружинив, поддержат. Но. Сказки все это. Прыгнешь, в ушах засвистит злой ветер, плотная радостная вата превратится в зыбкую разреженную кашу, полетишь ты сквозь нее, глупая Нель-Шанель, растопыривая пальцы и молотя ногами. И ни один клочок не задержится в руках, ни одно облачко не сделается снова таким, каким обещалось. Вот жизнь, в ней все именно так. И никаких сказок.
Московский аэропорт был таким, будто она никуда и не улетала, побыв в самолете. Только вот за стеклами, панелями, гладкими стенами и лентами транспортеров маячила в толпе встречающих Крис, махала тонкой смуглой рукой, улыбаясь и кивая.
Улыбка исчезла после первых объятий и поцелуев. Берясь за ручку сумки, Крис внимательно посмотрела на грустное лицо подруги.
- Вот черт. Я думала, ты наконец, просто решила в гости. А тебя, похоже, нужно утешать? Что случилось?
- И ничего не нужно. Нормально все. Укачалась я просто. Улеталась, в-общем.
Она хотела улыбнуться, но снова пришлось прикусить губу, чтоб лицо не поплыло в плаксивой гримасе.
- Отлично. Значит, Дима. Козел.
- Отлично. Угу.
- Я боялась, вдруг с Тимкой чего. Или с мамой. Как они, кстати?
Шанелька кивнула. Логично, да. Сама себе говорила, что бывают горести настоящие. А тут – просто Дима оказался козлом.
- Они хорошо. Тимка меня отвез и с мамой на дачу будет ездить. Мне обещал. У них там урожай. Помидоры.
- А насчет прочего расскажешь дома. Хорошо?
Дальше шли молча, вернее, говорили о пустяках, пока усаживались в машину, покрытую каплями тумана. И Шанелька вдруг вспомнила, как Дима приехал к ней встречать Новый год, его вишневый жигуленок стоял под желтым фонарем, весь в мелких капельках туманной мороси. Блестел празднично, елочной игрушкой, а внутри был таким же теплым, уютным, как маленький серебристый автомобиль Крис. И казалось тогда, вокруг одна сплошная сказка, сбывается на глазах.
- Мы с тобой одни, кстати, будем, целую неделю. Алекзандер уехал на дачу. Только у него не помидоры, а щуки с карасями. Что ты там шепчешь?
Все сказки кончаются, хотела повторить Шанелька, погромче, для подруги. Но застыдилась высокопарности слов. И вообще. Так давно собиралась приехать. И что? Вместо радости Крис будет с ней возиться, нос вытирать, про Диму выслушивать?
- Нам долго? Ехать.
Машина трогалась с места, потом притормаживала, снова делала рывочек, опять останавливалась. Крис внимательно смотрела на стекло, по которому мотались дворники, а за боковыми стеклами так же медленно танцевали другие машины, все в бисерной сырости тумана.
- Не-а. Сейчас на шоссе выберемся и нормально доедем, минут двадцать. Время хорошее, пробок нет, ночь совсем. Завтра выходной, так что сядем ужинать, не торопясь, ты восплачешь, мы его проклянем хором.
- Да ну. Его. Лучше о хорошем будем.
Четко обрисованный светом профиль Крис покачивался вместе с движениями машины. Блеснула улыбка на смуглом лице. Упала на скулу косо подстриженная прядь черных волос.
- Нелька-Шанелька, знаешь, в чем твой крупный недостаток? Сильно ты боишься всем в тягость стать. Даже мне. Ну я понимаю, Тимофею твои амурные делишки неинтересны. Мама изворчится, а после изжалеется. Но я-то тебе друг. Будешь горе внутри мыкать, а мне улыбаться натужно, я ж могу и обидеться.
- Не надо, – испугалась Шанелька, – не надо обижаться, еще чего. Восплачу. Обязательно.
- Вот опять. Восплачешь, потому что я так захотела, да? Эй, ты чего? Ты уже, что ли?
Дальше ехали молча, только Шанелька временами подвывала, между горькими всхлипами. А мимо плыли дома и дома, светили квадратиками окон. И наконец, когда Крис уже въехала в небольшой аккуратный городок в пяти минутах от кольцевой, усталая от слез Шанелька, успокаиваясь, подумала о простом. В каждом окне люди. Сколько же их. И сколько из них сейчас печалятся, по всяким разным причинам.
Она не знала, утешила ее эта мысль, или расстроила, но слезы пока что кончились, кончилась и дорога, скоро они будут сидеть в маленькой квартире Крис, совсем одни, и столько, сколько захотят. А это уже радость, пусть не самая большая. Но все равно.
В небольшой и ожидаемо уютной квартире Крис они разулись в прихожей, повесили куртки, и Шанелька прошла через комнату, оглядываясь и узнавая знакомые вещи. Те, что переехали с хозяйкой со съемной московской квартиры. Улыбалась светлому книжному шкафу, торшеру, унизанному цветными бусинами по паутине тонких лесок. Тронула пальцем вязаную рыбку с бисерными узорами, так приятно, когда-то она подарила Крис безделушку, и та не забыла, повесила на люстру, теперь цветная рыбешка покачивается, рассыпая мелкие брызги света. За прозрачными шторами светлело окно. Шанелька оглянулась на звуки в кухне и открыла балконную дверь, протиснулась в щель, чтоб не выпускать тепло, шлепая тапочками, подошла к бетонному бортику и наклонилась, разглядывая круги фонарного света над стоянкой машин, детской площадкой, а дальше – дома и крыши, а еще дальше – сплошная каша древесных крон, темных в ночном сумраке, местами прореженных фонарями. И в самой гуще, доказывая, вы не в лесу, перед глазами торчали разновысокие карандаши высоток, и черная башня технического вида.
- На твоих фотках я ее видела, – засмеялась Шанелька, когда Крис тоже встала рядом, кладя руки на металлический поручень поверх бетонной стенки.
- Да ты почти все мое видела, даже новый чехол диванный из старых джинсов. Санузел посмотришь, я там мозаику выложила, с картинкой. Сашка помогал.
- Вы молодцы.
- Теперь полжизни расплачиваться, – беззаботно отозвалась Крис, – ну что, ужин, жалобы, планы?
- Давай.
В блестящей кастрюльками кухне Шанелька ахнула, заглядывая в просторную клетку, занимающую весь угол. Из свисающего с прутьев гамачка торчал длинный розовый хвост.
- А вот он! Высочайший принц Мориёси!
- Угу. Спать изволяют. Как проснутся, изволят познакомиться с тобой лично. А пока давай жратки. Может, хочешь выпить чего? У нас тут финская водка, ликер вишневый, – Крис нырнула в холодильник, облепленный магнитиками в виде разномастных крыс и фотографиями их высочества принца крови Мориеси в разные моменты принцевой жизни.
… – еще апельсиновая настойка, и вот, остался какой-то бальзам без названия, но для унутреннего применения, с грецким орехом, подружка из Абхазии привезла.
- А молоко есть?
- Кефир.
- Хочу кефир, – согласилась Шанелька, усаживаясь рядом с клеткой и вытягивая под стол ноги, – а еще позвонить маме, нет, уже поздно, и написать Тимке смску, пусть утром уже читают.
- Еще колбаса, – перечисляла Крис, вытаскивая тарелки, упаковки и мисочки, – вкусный сыр с красивой плесенью, и я разогрею мясо с овощами.
- И полотенце, – спохватилась Шанелька, – а то я потом заленюсь совсем.
В приоткрытую форточку ванной вкусно пахло жареным мясом, Крис гремела посудой, рассказывала громко, чтоб перекричать плеск воды в душе:
- Я нам все расписала. Сейчас выходные, потом три рабочих дня, будешь приезжать сама, я с работы, и мы сразу в загул, если что, отгулов возьму, поедем подальше, в золотую осень, пока она еще золотая, я прогноз смотрела, вроде неделя почти без дождя. Халат там висит, махровый, его бери. И носки надень, ночью будет холодно, не топят еще.
Когда разомлевшая, с розовыми щеками, закутанная в большой белый халат Шанелька села, Крис подняла рюмочку с апельсиновой настойкой, тронула краем стекла фаянсовую кружку с кефиром.
- Чин-чин, за встречу. Пей свой утешительный кефир и ешь.
- Этот Дима… – начала Шанелька, ставя отпитый кефир и нацеливаясь вилкой в маринованный грибочек, но Крис махнула рукой.
- Поешь сперва. Может все не так страшно, на сытый желудок.
- Думаешь, я дома не кормлюсь совсем, – обиделась подруга, – сижу там голодная, и от этого рыдаю о Диме. Ладно, извини. Мясо улет. Расскажешь, как делала?
- Угу, – Крис жевала и улыбалась, – унесла с работы, свой обед. Чтоб с тобой поделиться. Еще торта кусок, и еще творожный десерт.
- Любят вас там. Кормят и лелеют.
- Мы ценные.
К десерту проснулся принц Мориеси и был выпущен для знакомства с Шанелькой, которая, жмурясь, подставляла нос внимательной усатой мордочке.
- Рассказывай, – Крис отставила пустую кофейную чашку и положила ложечку на блюдце с крошками торта, – или в комнату пойдем, на диван?
Шанелька оглядела кухню, клетчатые салфетки и яркие полотенечки, блестящие поверхности, картинку на стене – натюрморт из каких-то фруктов в деревянной плоской тарелке.
Щелкнул выключатель и большой свет погас, остался маленький, светлячком под низко опущенным абажуром. В круге света видны были руки Шанельки, поблескивала в пальцах чайная ложечка.
А ей виделось вовсе другое, в полумраке за мерцающим небольшим светом.
- Я издалека начну. Мне так проще. Ты почти все знаешь, мы же болтаем каждый день. Но сейчас, чтоб самой понять, мне нужно это все словами.
- Я знаю, да, – кивнула Крис, изгибая руку, по которой важно гулял Мориеси, переливаясь атласной шерсткой на спине и толстых боках, – слова приведут мысли в порядок. Не морочься, что я там знаю, а чего нет. Просто рассказывай, да?
————
Я выкладываю свои книги в бесплатном доступе, каждый текст – в нескольких форматах.
Но у меня есть яндекс-кошельки, на которые читатели могут бросить мне денег. А я еще напишу чего-нибудь летнего, южного, радостного. Или – волшебного. Или – про любовь )
Вы знаете, что я напишу это и без денег, но я безмерно благодарна читателям, которые мне помогают, особенно сейчас, когда финансовая ситуация с каждым днем все жестче и тяжелее.
Вот номера моих яндекс-кошельков
41001206608684
4100192880543
А еще я буду ОЧЕНЬ благодарна за размещенные в сети ссылки на мои книги, за отзывы и рекомендации. Я пишу, чтоб вы читали, и очень хочу, чтоб вас становилось больше )
Приятного чтения!
Лена Блонди